Основой для применения «шоковой терапии» стало решение о роспуске Советского Союза. Перемена геополитического характера наслоилась на тотальную ломку экономического строя, ввергнув страну в небывалый кризис. Сколько длилась «шоковая терапия»? Годы ее "правления" - с 1992 по 1998. Весь период применения ее приверженцы прилагали значительные усилия для утверждения в обществе мысли о правильности и необходимости ее использования.
Переход к «шоковой терапии»
Состояние российской экономики, когда руководство страны решило перейти к реализации утвержденных планов, было непростым. Усложнение положения во многом было связано с действиями радикал-демократов, которые пришли к власти. Они способствовали провокации сепаратистских действий, осуществляли подрыв экономических функций союзного центра, поощряли проведение забастовок. Команда президента Б. Н. Ельцина и его соратника Г. Э. Бурбулиса начала поиск радикальных идей и людей, способных разрушить политический и социально-экономический строй Советского Союза. В результате к ним присоединился Е. Т. Гайдар, который совместно с Е. Г. Ясиным, В. А. Мау и другими выдвинули идею, получившая название «шоковая терапия». Теория эта не новая, ранее она применялась для восстановления экономики других стран.
Основа идеи
Суть «шоковой терапии» в нашей стране была заключена в быстром устранении социализма. Ее теоретическое обоснование выражалось в крайне либеральном настрое западной экономической мысли, представленной М. Фридманом, Ф. Хайеком и Л. Мизесом. Теория подразумевает успешное проведение хозяйственной деятельности при наличии в государстве среды, которая связана с положениями свободной рыночной экономики. Создание последней является результатом финансовой устойчивости и свободы цен, открытого внутреннего рынка и ускоренной приватизации.
Эти условия являются реформами «шоковой терапии», при одновременном осуществлении которых будет обеспечен эффективный экономический рост и реализация национального интереса.
Командой Б. Н. Ельцина был разработан сценарий применения теории. Он включал два этапа. В первом периоде нужно было совершить следующие действия:
- Установить свободу цен.
- Рост доходов организаций от повышения цен освободить от контроля.
- Снять ограничения увеличения зарплаты производственных ветвей, банковской сферы и торговли.
- Уменьшить контроль над государственной собственностью и переливанием денежных накоплений в фонд потребления.
- Ограничить и разрушить инвестиционный спрос.
- Завысить прибыль предприятий.
- Осуществлять покупки в валютных знаках.
- Переключить инвестиционные ресурсы на потребительский рынок.
- Создать платежный кризис, который вызовет резкое падение производства и приостановит поступление платежей в бюджет.
- Выпустить 1,5 триллиона заменителей денег в виде ваучеров.
- Открыть доступ к российскому рынку и внутреннему денежному обращению рублевой интервенции других стран.
- Освободить поток долговых капиталов за границу и др.
«Шоковая терапия» второго этапа сценария включала в себя сокращение бюджетных расходов, замораживание заработной платы работникам бюджетной сферы, «сжатие» денежной массы, значительное возрастание процентной ставки и так далее. Попытки искусственно ускорить процессы оказались нереалистичными и губительными для общества. «Шоковая терапия» стремилась решить политические задачи, а именно - утверждение нового режима и разрушения административно-командной системы народного хозяйства.
Либерализация цен
Пятый Съезд народных депутатов РСФСР одобрил план осуществления реформ, а президенту для решения этих вопросов предоставлялись широкие полномочия. Либерализация цен вступила в действие с января 1992 года. Предполагалось, что данная реформа позволит убрать товарный дефицит и создаст реальную конкуренцию для товаропроизводителей. Совместно проводилась и либерализация торговли. Данной сферой теперь управляли коммерческие организации и частные лица. Правительство прогнозировало рост цен в два раза исходя из принципов конкуренции и соотношения спроса и предложения. В действительности же средний рост цен составил 400 процентов. Чтобы люди могли покупать товар, была поднята заработная плата работникам бюджетной сферы, но это никак не помогло облегчить возникшую ситуацию. В рамках данной реформы «шоковой терапии» была введена временная отмена ограничений на ввоз товара и установлен нулевой тариф на импорт.
Либерализация цен помогла сократить дефицит государственного бюджета, в результате произошло наполнение товарами внутреннего рынка государства. Но вместе с тем наблюдались значительный спад уровня жизни, падение валового внутреннего продукта, криминализация экономики и увеличение налоговых поступлений.
Приватизация
Данная реформа являлась следующим моментом экономических изменений в стране. Во время приватизации все граждане получили ваучеры, которые давали право на определенную часть государственного имущества. Данные чеки можно было продавать, покупать или вкладывать. В итоге лица, которые сумели приобрести большое количество ваучеров, смогли стать владельцами крупных государственных предприятий. Второй этап приватизации выражался в возможности приобретения предприятий или пакетов акций за деньги.
В результате данной реформы появились крупные владельцы предприятий, а также финансисты, разбогатевшие за счет операций с ценными бумагами. Реальной собственностью граждан стали квартиры.
Сокращение денежной массы
В результате высвобождения цен в рамках «шоковой терапии» инфляция стала набирать обороты. Чтобы ее победить, правительство решило принять следующие меры:
1. Сжатие денежной массы.
2. Сокращение дефицита государственного бюджета.
3. Политика дорого кредита.
4. Валютное регулирование.
В результате использования первой меры население лишилось своих сбережений, а организации - денежных средств на счетах. Так начался длительный процесс демонетизации экономики, который имел вид жесткого ограничения эмиссии. Итогом реформы стало резкое отставание роста денежной массы от увеличения стоимости ВВП в текущих ценах.
Сторонники теории
«Шоковая терапия» имеет своих кумиров, одним из главных ее идеологов является экономист Джеффри Сакс. После изучения его теории у нее появился ряд сторонников сначала в Германии, а затем в других странах. Правительство немецкого государства за один год упразднило ценовой контроль и государственную поддержку предприятий. Предпринятые действия дали эффект стартового толчка, который вылился в германское экономическое чудо. Страна превратилась в государство с развивающей экономикой.
Авторы «шоковой терапии» в России считали, что экономика страны аналогична хозяйству других государств. Но не было учтено, что большинство институтов были разрушены, уничтожена рыночная экосистема, подавлены обязательные нормы предпринимательского поведения. Сторонниками теории в России были Е. Т. Гайдар, А. Н. Шохин, А. Б. Чубайс, А. А. Нечаев. В правительство часто приезжали американские консультанты для оказания помощи в реализации программы.
Противники
Оппонентов «шоковой терапии» в нашей стране было достаточно много. Это и люди, стоявшие у власти, которые не входили в команду Егора Гайдара, а также сами граждане. Основными аргументами считались: высокий уровень инфляции, безработицы, спад производства, рост социальной напряженности, политическая нестабильность, зависимость экономики от иностранных инвестиций и так далее. Развитые макроэкономики опираются на готовую правовую базу, отточенную практику правоприменения, ее урегулированность, чего в нашей стране на тот период не существовало.
«Шоковая терапия» - история применения в разных странах
По рекомендациям Д. Сакса страны Восточной Европы, Латинской Америки, бывшего СССР в момент экономического кризиса должны были освободить все цены и ликвидировать субсидии. Также нужно было продать государственную собственность и ввести свободный курс валют. Таким образом, экономический шок принимает форму радикальных изменений в структуре макроэкономики. В результате страны Восточной Европы и Польша смогли достичь необходимого уровня экономического развития, когда макроэкономика других государств имела переменный успех. А Боливия, Аргентина, Чили, Венесуэла, Перу прошли через серьезное падение, прежде чем экономика этих стран смогла восстановиться.
Заключение
В результате применения «шоковой терапии» в некоторой степени был преодолен дефицит товаров, снизилась инфляция, ВВП в 1997 году показал свой первый рост. Многие экономисты оправдывают применение теории, так как России грозил голод, продовольственные запасы стремительно сокращались. Противники, наоборот, придерживаются мнения, что проблемы с недостатком продукции начались после использования «шоковой терапии». После указа «О свободе торговли» гражданам, как и предприятиям, разрешалось вести торговую деятельность без специальных разрешений. С этого момента возникло множество вещевых рынков. Контроль над рыночными структурами захватили организованные группировки.
В результате приватизации российские предприятия остались без оборотных средств. Такая ситуация привела к кризису взаимных неплатежей, росту долгов по зарплатам, к возникновению угрозы остановки таких производств, как водоснабжение, транспорт и другие. «Шоковая терапия» в России проявилась в виде следующих экономических и социальных эффектов:
Свертывание инвестиционных процессов;
Разрушение строительного и научно-технического комплексов;
Финансовый крах многих предприятий;
Возникновение устойчивого дефицита рублевой наличности;
Снижение производства товаров совместно с ростом цен на них и так далее.
До сих пор считается спорным вопросом актуальность применения экономической теории в нашей стране. Были ли возникшие проблемы результатом ее использования? Или они уже существовали, и без «шоковой терапии» экономика государства развалилась бы полностью? Кто знает...
2) Что такое "шоковая терапия"? ……………………………………………….5
3) «Шоковая терапия» в России…………………………………………………7
4) Заключение……………………………………………………………………13
5) Библиография…………………………………………………………………14
Введение
Шоковая терапия − существовавшая в 60-90 гг. XX в. экономическая теория, а также комплекс радикальных экономических реформ, базирующихся на этой теории. Эти реформы, как декларируют постулаты «шоковой терапии», «...направлены на оздоровление экономики государства и вывод её из кризиса». К таким реформам относятся моментальная либерализация цен, сокращение денежной массы и приватизация убыточных государственных предприятий. В подавляющем большинстве случаев применение «шоковой терапии» приводило к катастрофическим последствиям, вплоть до государственных переворотов. В настоящее время данная теория, как доказавшая полную несостоятельность, серьёзными экономистами не рассматривается.
Почти все страны социалистического
лагеря столкнулись с проблемой финансового
кризиса позднего социализма, необходимостью
снятия накопленного при социализме
денежного навеса и заметного скачка
инфляции в начале рыночного перехода.
В этой связи их обычно разделяют на
совокупность тех государств, которые
сумели противопоставить финансовому
кризису жесткую денежную политику и за
короткие сроки сбить инфляцию до
умеренных значений (Польша), и тех, где
денежная политика была мягкой, темпы
роста номинального денежного предложения
подвержены резким колебаниям, а период
высокой инфляции – длительным (Россия).
С известной долей условностей проводившуюся
в первой группе стран экономическую
политику называют монетаристской, во
второй - популистской.
Россия
существенным образом отличается от
других посткоммунистических стран тем,
что здесь происходило преодоление
социально-экономической системы,
порожденной когда-то их собственными
особенностями и противоречиями развития,
а не навязанной извне.
Путь
России из коммунистической системы еще
долго будет оставаться предметом
теоретических дискуссий и политических
битв. Что предопределило саму неизбежность
резкого разрыва с коммунистическим
прошлым? Каковы были ошибки и достижения
на этом пути? Каких опасностей удалось
избежать и, напротив, почему случилось
многое из того, что случилось?
Отвечать на эти вопросы непросто уже в силу их чрезвычайной политизации. Из многочисленных вариантов экономической политики на практике реализуется только один, и сторонники всех оставшихся нереализованными альтернатив становятся участниками острых дискуссий о том, что "другое было бы лучше". Обсуждение этого интересного вопроса ведется в отечественной экономической литературе уже не первый год. Однако, как мне представляется, необходимо раскрыть причины именно данного развития событий.
Что такое «шоковая терапия»?
Шоковая терапия − экономическая теория, существовавшая в 60-90 годах XX века; комплекс радикальных мер, направленных на оздоровление экономики, нарушающий привычное течение хозяйственных отношений, явлений и сопровождающийся рядом отрицательных последствий: ростом цен, инфляцией, падением занятости и пр.
Теория шоковой терапии имеет неоклассическое (маржиналистское) происхождение. В соответствии с этой доктриной хозяйственная деятельность успешно осуществляется при наличии в стране «совершенной» среды, ассоциирующейся с условиями свободной рыночной экономики в ее идеальной хрестоматийной модели. По утверждению теоретиков, придерживающихся этой концепции, создание свободной рыночной экономики является результатом: финансовой стабилизации и либерализации цен; ускоренной приватизации; открытого внутреннего рынка. При этом предполагается, что невыполнение хотя бы одного из трех условий ведет к деформации экономического поведения хозяйствующих субъектов. Отсюда доказательство необходимости ускорения («большого удара», «шока») перехода к рыночной экономике.
Центральная идея шоковой терапии - создать рыночные условия, при которых преследующие свои собственные экономические интересы хозяйствующие субъекты обеспечат эффективный экономический рост и реализацию национального экономического интереса.
Как показала российская действительность, методы рыночных преобразований, предложенные теоретиками шоковой терапии, оказались, во-первых, неадекватными объекту преобразований, во-вторых, не учитывалась сложность социально-экономических преобразований и вызываемых ими последствий, а также несопоставимость мер шоковойтерапии по своему значению. Так, макроэкономическая стабилизация и приватизация были отнесены к приоритетным мерам, проблемы сбережений и инвестиций оказались на втором плане, их предполагали решить после перехода экономики в желаемое конечное состояние; не ожидалось, что место отсутствующих рыночных хозяйствующих субъектов займут криминальные элементы, и т.д.
«Шоковая терапия» в России.
Правительство Российской Федерации, из всех возможных вариантов выбравшее вариант «шоковой терапии», было уверено в успехе, надеясь буквально в течение считанных недель достичь равновесия на потребительском рынке, за несколько недель добиться финансовой стабилизации в стране, дать простор саморегулированию рынка или таким образом сдержать спад производства и заложить импульсы его подъема.
Проведение «шоковой терапии» предусматривалось провести по следующему сценарию:
I этап сценария
1. Свобода роста цен - либерализация цен.
2. Снятие контроля за ростом доходов предприятий от повышения цен.
3. Снятие ограничений роста зарплаты производственных отраслей, торговли и банковской сферы.
4. Утрата контроля за госсобственностью и переливанием денежных накоплений в фонд потребления.
5. Ограничение инвестиционного спроса и разрушение инвестиционного спроса.
6. Недоначисление 1,5 трлн. руб. амортизационного фонда и завышение прибыли предприятий.
7. Переключение инвестиционных ресурсов на потребительский рынок и покупка валютных знаков.
8. Искусственное создание платежного кризиса, вызвавшего резкое усиление спада производства и приостановку платежей в бюджете.
9. Потеря налоговых поступлений в размере 40-50% налоговой базы (оценка правительственных ведомств).
10. Переключение политики высоких процентных ставок банковского капитала на ростовщическо-спекулятивные операции и биржевую скупку валюты.
11. Эмиссия 1,5 трлн. заменителей денег - ваучеров.
12. Неспособность закрыть российский рынок и внутреннее денежное обращение от рублевой интервенции других стран.
13. Неспособность перекрыть бегство долговых капиталов за границу.
II этап сценария
1. Урезание бюджетных расходов в их реальном исчислении.
2. «Замораживание» заработной платы работникам бюджетных отраслей.
3. «Сжатие» денежной массы.
4. Взвинчивание процентной ставки - «дорогой кредит».
5. Гнет косвенных и прямых налогов.
6. «Помощь» Запада и МВФ.
Однако попытки искусственно ускорить процессы, перепрыгнуть через неизбежные переходные ступени оказались нереалистичными, граничащими с авантюрой и губительными для общества.
Ликвидация с 1 декабря 1991 г. ограничений на заработную плату и прирост средств, направляемых на потребление, привела к быстрому повышению заработной платы, как в государственном, так и в альтернативных секторах экономики, при этом прирост средств на оплату труда был в значительной степени отнесен на себестоимость продукции и выразился в росте цен. Это фактически привело к запуску в российской экономике спирали «зарплата - затраты - цены». В последующий период (1991-1993 гг.) характер инфляции существенно изменился. Если до 1991 г. решающим фактором развитие инфляционного процесса было накопление вынужденно отложенного спроса и значительно меньшую роль играло повышение цен, то в дальнейшем обесценение денежной массы приобрело выражение через стремительное повышение цен.
Меры, принятые правительством, оказались недостаточными для преодоления инфляции, так как не обеспечивали приостановления дальнейшего спада производства.
«Шоковая терапия» в 1992г. преследовала не столько цель преодоления экономического кризиса, сколько политические задачи: утверждения нового режима и окончательного демонтажа aдминиcтративно-командной системы народного хозяйства. С этой точки зрения такая политика на данный момент в основном была оправданной. Но шоковый монетаризм показал свою ограниченность и неспособность к решению долговременных и глобальных задач, стоящих перед Россией.
В целом «шоковая терапия» проявилась в виде социально- экономических эффектов:
свертывания инвестиционных процессов, приостановления воспроизводства основных фондов, разрушения строительного и научно-технического комплексов;
падения объемов производства и, следовательно, предложения потребительских товаров, что привело к нарушению рыночного равновесия: товаров производится все меньше, цены растут;
загадочной диспропорции, возникшей между индексом потребительских цен (рост в 26 раз) и индексом денежных доходов населения (рост всего в 7,5 раз);
«российской конкуренции», выразившейся в свертывании производителями производства и поднятии цен.
«Шоковая терапия» в России не сопровождалась какими-либо положительными результатами, потому что проблема насыщения рынков в условиях быстрого и устойчивого спада производства и массового вывоза товаров так и не была решена. Некоторое смягчение дефицита по отдельным группам товаров связано было лишь с достижением по ним такого уровня цен, который превращает эти товары в полностью недоступные для основной массы населения (и тем вызывает резкое сокращение их потребления и производств). Зато либерализация вызвала высокий рост цен, достигший уровня гиперинфляции.
Гиперинфляция принесла:
резкое снижение жизненного уровня преобладающей массы населения России;
ускорение спада производства, при разгуле спекулятивной деятельности;
подталкивание к финансовому краху многих жизненно важных предприятий;
заметное усложнение выполнения доходных и расходных статей госбюджета;
возникновение устойчивого дефицита рублевой наличности;
резкое усиление центробежных сил и в СНГ, и в рамках самой России.
Решающие антиинфляционные меры российского правительства не только не достигали цели, а скорее способствовали дальнейшему разжиганию инфляции. На фоне все возрастающих социальных контрастов в экономике продолжала действовать спираль «зарплата - цены», придающая гиперинфляции устойчивый долгосрочный характер.
Введение в качестве нового бюджетного дохода гигантского (28%) косвенного налога на добавленную стоимость резко подтолкнуло цены вверх при удушающем воздействии на производителей. Политика «управляемой» гиперинфляции бесперспективна - она будет лишь усугублять весь набор отрицательных последствий, самое страшное из которых - нарастающая опасность экономического краха не только отдельных предприятий, но и целых жизненно важных отраслей (как результат действия порожденного гиперинфляцией в условиях монополистического рынка механизма).
Важным фактором в концепции выхода России из инфляционного тупика является не столько выбор экономической политики («жесткая» или «мягкая»), сколько структурные преобразования, и, прежде всего в производственной сфере, т.е. масштабное перераспределение государственных ресурсов.
Сценарий проведения «шоковой терапии», разработанный специалистами Министерства экономики РФ, резко разошелся с реальным положением дел. В проекте бюджета на 1992г. прогнозировался спад в размере 8% с постепенным его замедлением во второй половине года. В прогнозных расчетах предполагалось сокращение производства в 1993 г. на 5%, в 1994 г.- всего на 1,9%, а, начиная с 1995г. намечалось оживление производственной деятельности. Таким образом, в целом за 1992- 1994 гг. прогнозировался спад в промышленности не более чем на 20%. Фактически с первых же месяцев 1992 г. кризис в промышленности опрокинул эти расчеты, он охватил практически все отрасли и предприятия, причем упало производство дефицитной продукции.
Правительственные эксперты, определившие данную тенденцию как некую неизбежность перед началом процесса стабилизации, заняли явно ошибочную позицию. Дальнейшие этапы реформы показали, что начавшийся негативный процесс может привести к потере половины промышленного производства (в истории России это соизмеримо с потерями, имевшими место в результате первой мировой войны или Октябрьской революции, или Гражданской войны), что равнозначно коллапсу всей экономики.
Катастрофическое падение курса рубля в 1992-1993гг. отражало общее состояние экономики, причем надежды на скорое «реальное» повышение курса рубля в тот момент, исходя из сравнения динамики внутренних цен и курса, не имело под собой никакой объективной основы.
Правительству не удалось тогда решить и другую центральную задачу - свести инфляцию к приемлемому уровню (1- 3% в месяц, как это декларировалось). Главной причиной того, что правительственная экономическая политика на том этапе потерпела сокрушительную неудачу, является фактическое устранение государства от регулирования реальных экономических процессов. Проблемы стабилизации производства и снижения инфляции предполагалось решать за счет достижения бездефицитного бюджета, ужесточения кредитной политики, ограничения денежной массы. Однако, несмотря на всю жестокость финансовой политики, добиться бездефицитного бюджета не удалось.
В условиях резкого падения объемов производства задача ликвидации дефицита бюджета вообще не имеет решения. Более того, попытка решить ее жесткими волевыми мерами привела к отрицательным результатам. Среди них главные: кризис неплатежей в производственной сфере, который не удается преодолеть, и недопустимое ограничение расходов на социальную сферу и науку, делающее невозможным их нормальное функционирование и ведущее к разрушению накопленного ранее потенциала. Провал политики финансовой стабилизации был усугублен ее организационной неподготовленностью. Особенно отчетливо это проявилось в неумении обеспечить своевременный и полный сбор налогов.
Когда в начале 90-х годов и.о. премьера Гайдар провозгласил курс на ультралиберальные реформы, многие восприняли это как «бери, пока другие не взяли», а государство контролировать процесс оказалось не в состоянии. Шоковая терапия – как прозвали этот период в народе – закончилась фактическим разграблением значительной доли госсобственности, обнищанием населения и другими политическими и экономическими катаклизмами.
Заключение
Возникновению инфляции в России послужили следующие причины:
глубокие деформации и диспропорции общественного производства;
структурные перекосы экономики;
монополизм производителей товарной продукции;
милитаризированная экономика;
разбухший государственный аппарат.
Действие инфляционных механизмов в России стимулировалось государственным (бюджетным) финансированием и льготным кредитованием.
Важнейшим признаком прединфляционного кризиса в России в конце 80-х годов стал высокий рост денежных доходов населения. Из-за дефицита основных видов товаров и услуг значительная часть денежных доходов населения вынужденно складывалась в сбережения, которые в виде отложенного платежеспособного спроса в 1991 г. увеличились по сравнению с 1985 г. в 8 раз.
Инфляционные процессы начали набирать скорость в 1988 г. В 1991-1993гг. они приобрели форму инфляционной спирали «затраты-затраты-цены». Цены росли пропорционально объему денег, находящихся в обращении. Месячный темп инфляции стал близким к темпу прироста денежной массы. Либерализация цен привела к обесценению излишней денежной массы, находившейся в экономике.
«Шоковая терапия», примененная к российской экономике, была более жестокой, чем в других странах (Япония, Польша), Что объясняется гигантской диспропорцией в экономике страны (удельный вес тяжелых отраслей преобладал в промышленной инфраструктуре в ущерб выпуску товаров народного потребления).
Библиография
Бункина М. К., Семенов В. А. Макроэкономика. Учеб. пособие.- М.: «Эльф Ко-пресс», 1999.
Маркова А.К., Кривцова Н.С., Квасов А.С. История мировой экономики. Хозяйственные реформы 1920- 1990гг. Учеб. пособие М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1995.
Шоковая терапия
http://www.rusconsult.ru/glossary/?word=%D8%EE%EA%EE%E2%E0%FF+%F2%E5%F0%E0%EF%E8%FF
Шоковая терапия (экономика) - Википедия
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%8F_%28%D1%8D%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BA%D0%B0%29#.D0.A8.D0.BE.D0.BA.D0.BE.D0.B2.D0.B0.D1.8F_.D1.82.D0.B5.D1.80.D0.B0.D0.BF.D0.B8.D1.8F_.D0.B2_.D1.80.D0.B0.D0.B7.D0.BD.D1.8B.D1.85_.D1.81.D1.82.D1.80.D0.B0.D0.BD.D0.B0.D1.85
Шоковая терапия в экономике
Реферат >> ЭкономикаДеятельность в России , была вынуждена ее прекратить. 2. Основные элементы «шоковой терапии» и их результаты «Шоковую терапию» Гайдара... те, кто рекомендовал России пойти по пути «шоковой терапии» , склонны акцентировать внимание на...
... . Робинсон в экономическую науку. Сущность экономической "шоковой терапии" . Гомстед-Акт в США. Нобелевский лауреат...
Курсовая работа >> ЭкономикаАргентина Боливия Венесуэла Перу Россия (см. ниже) Чили Шоковая терапия в разных странах Опираясь... требованиям проведения «шоковой терапии» . Принято считать, что первые экономические успехи в России проявились только...
Современная экономика России
Контрольная работа >> ЭкономикаПреобразования форм собственности (приватизацию). Сторонники шоковой терапии в России выделяют два этапа реализации своей... изменений в экономической системе России , проводимых в ходе шоковой терапии : либерализация цен принятие антимонопольного...
Выражение «чикагские мальчики» появилось 45 лет назад. Оно ассоциируется с трагическими событиями в Чили: убийством 11 сентября 1973 года законного президента страны Сальвадора Альенде и захватом власти генералом Аугусто Пиночетом. Это был военный переворот, подготовленный и проведенный Центральным разведывательным управлением США.
Социалист Альенде стал президентом в 1970 году и начал экономические реформы в стране. Одним из важнейших направлений этих реформ стала национализация предприятий, принадлежавших американскому капиталу. Что и побудило Вашингтон встать на защиту американских транснациональных корпораций и организовать военный переворот.
Буквально на следующий день после переворота в Чили была сформирована группа экономических экспертов и консультантов, которая получила название «чикагские мальчики». Она включала примерно 25 экономистов, большинство из которых получили свои дипломы в Высшей школе экономики (ВШЭ) при Католическом университете Чили.
Еще в 1956 году указанная школа подписала трёхлетнюю программу тесного сотрудничества с экономическим факультетом Чикагского университета, в то время возглавляемым Милтоном Фридманом. Чикагский университет в послевоенное время активно продвигал в США и во всем мире идеи экономического либерализма. Даже родился бренд «чикагская экономическая школа». А Милтон Фридман был знаменем этой школы.
Уже в 50-е годы его льстиво называли «экономическим гением» и основоположником современного «монетаризма». Позднее, в 1976 году этого «гения» наградили так называемой «Нобелевской премией» по экономике (на самом деле это «фейк», под этим названием скрывается премия Банка Швеции, учрежденная в честь памяти Альфреда Нобеля).
Указанная выше программа была завершена в конце 1950-х гг., но неформальные связи между экономическим факультетом Чикагского университета и ВШЭ в Чили сохранялись. Со временем ВШЭ в идеологическом плане превратилась в филиал Чикагского университета.
Сальвадор Альенде
Команда «чикагских мальчиков» фактически определяла основные направления экономических (и не только экономических) реформ, проводившихся военной хунтой Пиночета. Суть этих реформ сводилась к сворачиванию позиций государства в экономике, дерегулированию экономики, ликвидации барьеров во внешней торговле и трансграничном движении капитала, приватизации государственных предприятий, созданию режима наибольшего благоприятствования для американского капитала.
В команде «чикагских мальчиков» особенно выделялись следующие десять ключевых фигур: Пабло Бараона (председатель Центрального банка Чили с 1975 по 1976, министр экономики Чили с 1976 по 1979); Хорхе Кауяс (министр финансов Чили с 1974 по 1976); Серхио де Кастро (министр экономики с 1975 по 1976, министр финансов Чили с 1977 по 1982); Эрнан Бучи (министр финансов Чили с 1985 по 1989); Хосе Пиньера (министр труда и пенсионного страхования Чили с 1978 по 1980, министр горнорудного производства Чили с 1980 по 1981); Альваро Бардон (председатель Центрального банка Чили с 1977 по 1981, министр экономики Чили с 1982 по 1983); Серджио де ла Куадра (председатель Центрального банка Чили с 1981 по 1982, министр финансов Чили с 1982 по 1983); Мигель Каст (министр планирования Чили с 1978 по 1980, министр труда с 1980 по 1982, председатель Центрального банка Чили в 1982); Эмилио Санфуэнтес (Экономический советник Центрального банка Чили); Хуан Аристиа Матте (глава Частной пенсионной системы Чили с 1980 по 1990).
Кстати, в команде «чикагских мальчиков» оказалась также «девочка»: Мария-Тереза Инфанте (министр труда с 1988 по 1990).
Именно после военного переворота в Чили появилось выражение «шоковая терапия», ставшее хорошо известным нашим гражданам в 90-е годы прошлого столетия. Шоковая терапия в Чили проявлялась не только в том, что были резко сокращены и даже ликвидированы многие государственные социальные программы, начатые Сальвадором Альенде. Также произошло стремительное обесценение национальной валюты (гиперинфляция), началась массовая безработица, более половины населения страны оказалось ниже черты бедности.
«Чикагские мальчики» и военная хунта столкнулись с мощным социальным сопротивлением. И для проведения экономических «реформ» они пошли на физическое подавление этого сопротивления. Десятки тысяч чилийцев оказались за решеткой, тысячи чилийцев были жестоко убиты. В стране царил террор и установилась кровавая диктатура. Советская печать того времени достаточно объективно описывала кошмар, который творился в Чили в 70-е годы прошлого века. А вот западные СМИ, которые контролировались «хозяевами денег», называли это «восстановлением демократии», формированием «свободного общества» и «рыночными реформами».
Западные СМИ не только скрывали реальную ситуацию в стране, но даже трубили о так называемом «экономическом чуде» в Чили. В качестве убедительного доказательства «экономического чуда» приводились статистические данные о темпах экономического роста. Назывались цифры годового прироста ВВП в 6 и более процентов. Но, во-первых, имела место банальная фальсификация статистических данных. Во-вторых, как признают даже западные экономисты, до 80% приращения ВВП обеспечивалось за счет сектора услуг. А в сферу услуг, как мы знаем, либеральная экономическая наука включает финансы и различные операции спекулянтов.
В-третьих, даже если и имели место приросты ВВП, то бенефициаром этих приростов оказывался крупный, прежде всего американский капитал. В стране проводилась приватизация, которая позволила американским транснациональным корпорациям восстановить свой контроль над чилийской экономикой.
На фоне рисуемых официальной статистикой «экономических достижений» происходило стремительное падение жизненного уровня простых чилийцев. Реальные зарплаты упали. Нещадная эксплуатация наемного труда создавала иллюзию «экономического чуда» в Чили. На благосостоянии и жизненном уровне большинства населения страны положительным образом они не отразились: в начале 1980-х годов свыше 40% чилийцев жили за чертой бедности; треть населения получала зарплату ниже уровня 1970 г.; доход 80% чилийцев не достигал среднего национального уровня (примерно полторы тысячи долларов в год).
Очень прискорбно, но даже в некоторых учебниках по экономике, которыми пользуются российские студенты, воспроизводится этой «фейк» насчет «экономического чуда» в Чили. А в некоторых учебниках авторы даже связывают это «чудо» с именем Милтона Фридмана, неосознанно оказывая ему медвежью услугу. Есть версия, что «чикагскими мальчиками» непосредственно руководил из Америки сам Милтон Фридман. Более того, он приветствовал военный переворот в Чили.
В 1976 году Нобелевский комитет Шведской академии наук объявил о присуждении учрежденной Банком Швеции экономической премии имени А. Нобеля (которую ошибочно называют «Нобелевской премией»). Это решение ввиду очевидной причастности лауреата к трагическим событиям в Чили вызвало протесты во всем мире и в самой Швеции, но они были проигнорированы и Банком Швеции, и Нобелевским комитетом.
Милтон Фридман
Истинную роль Милтона Фридмана, «чикагской экономической школы» и «чикагских мальчиков» в разрушении суверенной экономики Чили в 70 - 80-е годы прошлого столетия сумела показать канадская журналистка и социолог Наоми Кляйн. Ее перу принадлежит книга «Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф» (работа над книгой была завершена в конце 2007 года). Она вошла в список мировых бестселлеров. Несмотря на то, что «хозяева денег» всячески пытались замолчать эту работу. Книга в конце прошлого десятилетия была переведена на русский язык и была издана в России. Очень всем рекомендую.
Кляйн говорит о том, что в стратегии «хозяев денег» (главных акционеров Федеральной резервной системы США) важная роль отводится такому инструменту, как «шоковая терапия». Автором технологий «шоковой терапии» является «Нобелевский лауреат» Милтон Фридман. Опробована технология была в Чили, а затем многократно использовалась в разных странах мира. В том числе и в России.
«Шоковая терапия» - определенный алгоритм действий по разрушению политического, социального и экономического строя, существовавшего в стране. На эти действия отводится несколько месяцев, максимум один-два года (вспомним программу Григория Явлинского «500 дней»). После операции уничтожения создается чистая строительная площадка, на которой начинается возведение совершенно другого здания. Возведение осуществляется по чертежам, которые созданы в лаборатории «чикагской экономической школы» по заказу «хозяев денег».
Позволю себе привести несколько выдержек из книги «Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф». Первая выдержка раскрывает роль Милтона Фридмана в переходе от капитализма, пытавшегося обеспечивать хотя бы относительную экономическую и политическую стабильность, к капитализму, целенаправленно создающему «управляемый хаос» («капитализм катастроф»):
«Фридмана считали самым влиятельным экономистом второй половины XX столетия, а среди его учеников несколько президентов США, премьер-министры Великобритании, российские олигархи, министры финансов Польши, диктаторы стран третьего мира, секретари Китайской коммунистической партии, директора Международного валютного фонда и три последних руководителя Федеральной резервной системы США. На протяжении трех десятилетий Фридман и его влиятельные последователи оттачивали именно такую стратегию: дождаться глубокого кризиса, потом распродать обломки государства частным игрокам, пока граждане еще не пришли в себя от пережитого шока, а затем быстренько сделать эти «реформы» устойчивыми».
Профессор Чикагского университета М. Фридман, по мнению Н. Кляйн, - идеолог сознательного разрушения и катастроф, его рецепты не имеют никакого отношения к экономическим реформам в привычном понимании этого слова: «И как только разражается кризис, уверяет профессор Чикагского университета, следует действовать быстро, молниеносно вносить необратимые изменения, пока охваченное кризисом общество не придет в себя и не вернется к «тирании статус-кво».
Фридман утверждает, что «у новой власти есть от шести до девяти месяцев, когда можно добиться основных перемен; если она не использует этот шанс и не предпримет решительных действий в этот период, ей не будут даны другие столь же богатые возможности». Этот вариант совета Макиавелли - наносить «вред» «внезапно и весь сразу», кажется, остается самым главным и неизменным пунктом из всего стратегического наследия Фридмана».
Н. Кляйн хорошо изучила историю военного переворота и последующих «шоковых» операций в Чили. Она показывает истинные масштабы тех преступлений, которые совершил генерал Пиночет вместе с «чикагскими мальчиками»: «Достоверные данные о том, сколько людей убили и ранили в те дни, никогда не публиковались. Партия говорит о нескольких сотнях, по свидетельству очевидцев тех событий могло быть от 2 до 7 тысяч убитых, а раненых до 30 тысяч. За этим последовала национальная охота на ведьм - на всех оппонентов и критиков режима. Около 40 тысяч человек были задержаны, тысячи брошены в тюрьмы и многие - вероятно, сотни - были казнены. Как и в Латинской Америке, главные репрессии обрушились на рабочих заводов, которые представляли основную угрозу капитализму без ограничений».
То, что западные СМИ называли (и до сих пор продолжают называть) «экономическим чудом» Чили, на самом деле следует назвать ограблением чилийского народа, которое осуществлялось даже не экономическими, а силовыми методами: «Именно эта война, которую многие жители Чили воспринимали как войну богатых против бедных и среднего класса, стоит за так называемым чилийским экономическим «чудом».
В 1988 году, когда экономика стабилизировалась и начался ее быстрый рост, 45% населения жили за чертой бедности. Зато у 10% самых богатых чилийцев доходы выросли на 83%. Даже в 2007 году Чили остается обществом с ярко выраженным неравенством: в списке из 123 стран, отличающихся, по мнению ООН, значительным социальным расслоением, Чили стоит на 116-м месте, то есть входит в восьмерку стран с наиболее несправедливым социальным устройством».
Примечательно, что многие «чикагские мальчики» оказались банальными коррупционерами, пытавшимися нажиться на кровавых «реформах». Они были более озабочены личным обогащением, чем состоянием чилийской экономики. Экономическая ситуация резко обострилась в начале 80-х гг., когда в Латинской Америке разразился долговой кризис, а чилийская экономика оказалась в эпицентре этого кризиса: «На фоне надвигающейся катастрофы почти все «чикагские мальчики», включая Серхио де Кастро, потеряли свои важные посты в правительстве. Другие выпускники Чикагского университета, занимавшие видные места среди «пираний», были заподозрены в мошенничестве, что лишило их тщательно оберегаемого фасада научной беспристрастности, столь важного для имиджа «чикагских мальчиков».
После Чили волна спецопераций под кодовым названием «шоковая терапия» прокатилась по многим странам мира. Особенно в Латинской Америке (Аргентина, Боливия, Перу, Венесуэла). В смягченной форме такие спецоперации проводились в некоторых других странах (например, Польша, Израиль). Известно, что почти четыре десятка лет назад произошел серьезный разворот экономической политики США и Великобритании. В США это был переход к рейганомике, в Великобритании – к тэтчеризму. К этим разворотам имеет непосредственное отношение наш «экономический гений» Милтон Фридман. Хочу лишь отметить, что изначально экономические развороты и в США, и в Великобритании «гением катастроф» планировались как «шоковые». Консервативные политические силы в указанных странах сумели смягчить шоковый характер перехода к рейганомике и тэтчеризму.
А вот в России никаких амортизаторов не было. «Шоковая терапия» у нас проводилась по жесткому варианту. Я не буду ее описывать, так как люди среднего и старшего поколения все это прекрасно помнят. Приведу лишь некоторые фрагменты из книги Н. Кляйн. Она пишет, что «цель (шоковой терапии в России – В.К.) очевидна - упразднить прежнее состояние и создать условия для разгула капитализма в России, что в свою очередь создаст демократию свободного рынка - под управлением самонадеянных американцев, только что окончивших университет».
Здесь она имеет в виду все тех же «чикагских мальчиков». Но только не местного происхождения (как это было в Чили), а приехавших из-за океана, многие из которых действительно учились в Чикагском университете. Причем некоторые из них были воспитанниками Милтона Фридмана, которого они, не стесняясь, называли своим «духовным наставником». Среди них, например, американец Джеффри Сакс. Который, в свою очередь, наставлял Анатолия Чубайса и Егора Гайдара.
После ухода с политической арены Ельцина мы отказались от услуг Джеффри Сакса. Когда он вернулся на родину, то позволил себе откровенно высказаться в отношении тех реформ, которые проходили в России под его «присмотром»: «Главное, что подвело нас, это колоссальный разрыв между риторикой реформаторов и их реальными действиями... И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства - служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей».
Н. Кляйн считает, что этих многих российских деятелей 90-х годов также без натяжки можно назвать «чикагскими мальчиками»: «...Профессор Милтон Фридман, родившийся в 1912 году в Бруклине в семье эмигрантов из Галиции, вряд ли мог предполагать, что будет популярен в России. Однако его причастность к теории монетаризма сделала его едва ли не самым известным западным экономистом в Москве: Егора Гайдара и Анатолия Чубайса считали здесь его духовными учениками (отсюда прозвище - «чикагские мальчики»)».
«Инкубатор» по производству «чикагских мальчиков» у нас теперь свой, не надо импортировать из-за океана. Я имею в виду учебное заведение, которое называется точно так же, как то, которое действовало в Чили, - Высшая школа экономики (ВШЭ). У руля этой школы находятся ректор Ярослав Кузьминов и научный руководитель Евгений Ясин. Хотя они оба уже в годах (первому – 61 год, второму – 84 года), однако по своему духу и убеждениям они – классические «чикагские мальчики».
У Н. Кляйн много интересных наблюдений, относящихся к событиям в России 90-х годов. «Шоковая терапия» в России, по ее мнению, оказалась почти такой же разрушительной и убийственной, как в Чили. Причем в России для этого не потребовался даже жесткий диктатор типа генерала Пиночета: «Ельцин больше похож на продажного шута, чем на грозного диктатора. Но его экономическая политика, а также войны, которые он вел для ее защиты, заметно увеличили списки убитых в крестовом походе чикагской школы, списки, которые постоянно пополнялись начиная с Чили 1979-х годов. Кроме случайных жертв переворота 1993 года, в Чечне погибло примерно 100 тысяч гражданских лиц. Однако самая ужасная бойня, начатая Ельциным, происходила медленно, но количество ее жертв куда выше - это жертвы «побочных эффектов» экономической шоковой терапии».
Свою книгу, как я отметил выше, Н. Кляйн закончила писать в конце 2007 года. С тех пор прошло более десяти лет. Но «побочные эффекты» экономической шоковой терапии 90-х годов продолжают в России до сих пор действовать. Более того, есть признаки, что «хозяева денег» с помощью «чикагских мальчиков» типа А. Силуанова, М. Орешкина, А. Кудрина, а также «чикагской девочки» Э. Набиуллиной готовят в России второй сеанс «шоковой терапии».
Валентин Катасонов
Четверть века назад советскую экономику попытались перевести на рыночные рельсы. Это была одна из самых масштабных экономических реформ в истории. Спор о ее результатах и методах, которыми пользовались реформаторы, не прекращается до сих пор. «Лента.ру» вспоминает, как проводилась «шоковая терапия» и к чему она привела. Первая часть материала доступна по .
Польский образец
Китайскую модель развития отвергли - пример «братьев навек» не вдохновил советских руководителей. Куда ближе России была модель переходной экономики, реализуемая в странах Восточной Европы. В особенности пристально в Москве смотрели на Польшу. Здесь уже никакой пропасти в менталитете не существовало. Славянское государство, долгое время находившееся в одном экономическом и военном блоке с СССР, - идеальный образец для подражания.
«Тогда реформы проводились в Польше. Осенью коммунисты либерализовали цены и передали власть правительству Тадеуша Мазовецкого и Лешека Бальцеровича (премьер-министр Польши и глава Минфина соответственно - прим. «Ленты.ру» ). Понятие "шоковая терапия" возникло именно в то время - так называли реформы Бальцеровича. После либерализации цен там самыми жесткими мерами взялись за финансовую стабилизацию. Мы решили, что нам нужно что-то подобное», - говорит Евгений Ясин.
Действительно, Польше удалось провернуть без пяти минут экономическое чудо. Реформы стартовали 1 января 1990 года, и в течение двух лет страна перешла на рыночную экономику.
Шоковая терапия в Польше сработала. В 1990 году ВВП упал на 11 процентов, в 1991-м - на 7 процентов. А уже в 1992-м экономика пошла в рост и к середине 1990-х лидировала в регионе по этому показателю. Реформы оказались настолько эффективными, что и сейчас Польша выделяется среди своих соседей (это единственная страна в Восточной Европе, которой удалось избежать спада во время финансового кризиса конца нулевых).
В крутом пике
Действуя по польскому сценарию, 2 января 1992 года российское правительство объявило о прекращении регулирования цен и свободе торговли. В течение нескольких дней прилавки наполнились товарами. Но на этом сходство реформ в Польше и России закончилось - дальше, как говорится, «что-то пошло не так».
В Польше цены в течение года после либерализации поднялись в 3-4 раза. В России такой скачок произошел единовременно. И затем инфляция не подумала останавливаться, быстро обретя приставку «гипер». Финансовая система стремительно долларизовалась. Несмотря на рост денежной массы, широкое распространение получили бартерные схемы.
Следующий этап - приватизация, которая началась еще в 1991 году, но по-настоящему развернулась на пару лет позже. В теории каждый гражданин России получил право на общенародную собственность через эмиссию ваучеров. Но большая часть потенциальных «народных инвесторов» свои приватизационные чеки быстро продала. И как впоследствии выяснилось, это было чуть ли не оптимальным решением - многие из тех, кто пытался вложить ваучеры во что-то, не получили в итоге вообще ничего. Практически все «жирные» куски госсобственности достались приближенным к власти лицам посредством залоговых аукционов. Так появились российские олигархи.
В результате экономика России оказалась в затяжном пике. Вернуться к вялому росту удалось лишь во второй половине 90-х, но буквально тут же последовал «контрольный выстрел» в виде дефолта 1998 года. Лишь год спустя начался восстановительный рост и постепенный подъем со дна.
Почему так получилось? Многие считают, что концепция шоковой терапии была в принципе ошибочной и для России не подходила.
«Вариант с немедленным заходом иностранных денег и с последующей модернизацией, которая хороша для малых экономик, для той крупной индустриальной экономики, которой была Россия, очень сложной, с крупным военно-промышленным комплексом, не годится. Это все равно, что телегу сбросить с горы, вместо того, чтобы осторожно ее спускать», - говорит Яков Миркин.
В начале девяностых американский экономист Джеффри Сакс консультировал по вопросу реформ сначала Польшу, а потом Россию. И если о польском этапе деятельности эксперт отзывается как о своем большом успехе, то работу в России квалифицирует как провал, объясняя это тем, что большая часть его рекомендаций проходила мимо ушей российских реформаторов.
Американское равнодушие
Сакс пишет, что, в отличие от Польши, в России не было принято мер по сдерживанию денежной массы. Напротив, она росла как на дрожжах, что и спровоцировало гиперинфляцию. Во многом тут виноваты соседи России из бывшего СССР, еще в течение года имевшие право эмитировать рубли. Нетрудно догадаться, что они этим правом пользовались по максимуму.
Американский специалист подчеркивает слабую компетентность в вопросах экономики большинства российских чиновников и экспертов того времени, указывая и на прямую нечистоплотность. В частности, он обвинил советника Росимущества по вопросам приватизации Андрея Шлейфера (также гражданина США) в материальной заинтересованности при реализации государственных активов. К слову, Шлейфера в 2005 году американское правосудие заставило заплатить штраф в два миллиона долларов, постановив, что он не имел права заниматься бизнесом в России. Кроме того, Сакс считает крайне неудачной идею приватизации добычи полезных ископаемых, против чего он возражал весь свой период работы в Москве.
Но все-таки главную вину за провал российских реформ Сакс возлагает на внешних игроков, в первую очередь на руководство США и МВФ. Польша, по его словам, в 1990 году получила от международного сообщества все возможные уступки и преференции. Так, ее колоссальный внешний долг (30 миллиардов долларов) был списан наполовину. И буквально тут же Варшаве предоставили новые стабилизационные кредиты на очень щедрых условиях. Все это помогло обеспечить приток в страну частных инвестиций и заложить фундамент для будущего развития.
Ничего подобного в отношении России сделано не было. Долги взыскали до копейки (и более того, страны G7 угрожали прекратить всю гуманитарную помощь при малейшей просрочке выплат), а финансовая поддержка если и оказывалась, то на полностью рыночных условиях. Сакс объясняет это позицией США, по сути навязавших МВФ свое нежелание помогать России. В самом фонде анализ событий в РФ толком не проводился.
Что касается Америки, то в 1992 году администрация президента Джорджа Буша-старшего не хотела даже разговаривать об оказании поддержки Москве из-за предвыборных перипетий. Пришедший ей на смену кабинет Билла Клинтона Россией не интересовался вовсе, воспринимая ее как слабого, поверженного противника. Люди, которые были поставлены Клинтоном на связанные с российским направлением посты, в экономике вообще не разбирались. России пришлось выживать исключительно за счет собственных усилий и скромных ресурсов, и реформы здесь принесли совершенно иной результат, чем в Восточной Европе.
«На тот момент была высшая точка добрых отношений с Западом, но массового потока инвестиций, которые интегрируют экономику, не было. На то имелись объективные причины. В это время Западная Германия должна была "переварить" ГДР, а ЕС занимался интеграцией бывших стран соцлагеря. И к тому же Россия в системе опознавания "свой-чужой" продолжала оставаться ближе к "чужим". Ее риски всегда оценивались как запредельные. Да и мы не были готовы к такой интеграции, как к Восточной Европе, когда, скажем, банковские системы перешли в собственность к иностранцам», - объясняет Яков Миркин.
Несмотря на жесткую критику (как изнутри, так и извне) реализованного в России курса реформ, многие считают, что в конечном счете все делалось верно. «Я не могу позволить себе сказать, что мы шли единственно правильной дорогой. Но в том, что мы в целом делали все правильно и, главное, добились успеха, я нисколько не сомневаюсь», - подчеркнул Евгений Ясин.
Цена преобразований, проведенных Гайдаром и его последователями, оказалась для России высокой. Во многом потому, что реформаторы совершенно не учитывали реальную ситуацию в экономике страны, предпочитая действовать по принципу «до основанья, а затем...», считает Руслан Гринберг.
«Егор Тимурович - это трагическая фигура. Он был человеком порядочным, человеком идеи, к сожалению, слишком идейным. На птичьем языке науки это называется онтологизацией теоретических схем, когда человек модные доктрины без всяких колебаний воплощает в жизнь. Так же, как большевики в 1917 году внедряли доктрину, которая должна была привести всех к счастью через репрессии и голод. Тогда проповедовалось буйное равенство без свободы, а в 90-е - буйная свобода без всякого равенства. И не могло это кончиться иначе, чем кончилось сейчас», - заключает он.
В толковом словаре Ожегова понятию риск даны два определения. Первое - возможная опасность. Второе - действие наудачу в надежде на счастливый исход. Два определения - две стороны одной медали.
Риск сопровождает всю нашу жизнь. В самом моменте рождения уже есть риск - родовой травмы, асфиксии и многого другого. При этом всегда остается надежда на удачу, на благоприятный исход, на будущее счастье. Рождение - это запуск жизненной программы, в которой риск играет существенную роль, порой определяя две ее крайние оценки: жизнь опасна - жизнь прекрасна.
Уменьшая вынужденный риск - возможность болезней, несчастных случаев, стрессов, мы улучшаем качество жизни. Это закон всех живых организмов, обеспечивающий выживание. Но человеку мало просто выживать. Он ставит перед собой множество других целей. И рискует, надеясь на удачу. Степень сознательного риска бывает разной. Иногда - очень высокой.
Многие профессии изначально связаны с большим риском - на него идут военные, летчики, моряки, пожарные, космонавты, шахтеры, спасатели, каскадеры… Отличительная черта такого риска - четкая мотивация поступков. Мой знакомый, военный врач, работающий сейчас в Чечне, постоянно рискует жизнью, спасая людей, а кроме того - нарушая всевозможные инструкции, правила и законы, что тоже может стоить жизни. Его риск опирается на высокие нравственные принципы и на чувство долга. Это риск и сознательный, и вынужденный. Он требует больших душевных затрат.
Иногда люди рискуют жизнью из желания испытать острые ощущения - автогонщики, альпинисты, участники экспедиций, проводящихся в экстремальных условиях. Кроме того, к услугам любителей риска - виндсерфинг, катание на роликах, скейтбординг, дельтапланеризм, фристайл… Опасных видов спорта, да и просто развлечений так много, что все не перечислишь. Риск некоторым нужен как допинг - он впрыскивает адреналин в кровь. В этом случае можно говорить о биологической природе риска, которая связана с основными инстинктами человека, и прежде всего с инстинктом выживания. Рисковать - чтобы доказать способность выжить.
Для одних риск - острая приправа к жизни, для других - среда обитания. « Риск- как радиация. В какой-то момент его доза становится критической. Только вот в каких единицах измеряется уровень риска? Прибора для этого пока не изобрели». Так писал о своей работе журналист Артем Боровик. В наше время журналисты - как сталкеры. Им приходится жить в зоне опасного излучения.
Людей, испытывающих большую потребность в риске, часто называют авантюристами. Но это не только любители приключений - это первопроходцы во всех областях деятельности. Без них не были бы открыты новые земли, исследованы возможности человека, испытаны летательные аппараты или лекарства. Ученые, прививавшие себе опасную болезнь, чтобы найти противоядие от нее, - из их числа. Не было бы авантюристов - человечество топталось бы на месте.
Рискуют, пусть не жизнью, а репутацией и благополучием, все, кто пытается открыть что-то новое - и ученые, и изобретатели, и люди искусства. Никакая творческая деятельность невозможна без оригинального взгляда на жизнь, еще недоступного современникам. И именно такой риск, позволяющий создать что-то значительное, обусловливает продвижение вперед, прорыв к новому, к открытиям, важным для всего человечества. Какую цену за это платят гворцы, становится особенно понятно, когда читаешь биографии поэтов или их стихи. Например, такие:
Вдоль обрыва, над пропастью по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
Что-то воздуху мне мало- ветер пью, туман глотаю, -
Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю.
Так или иначе все мы рискуем, когда решаемся на серьезные перемены в жизни - меняем место работы, профессию, уезжаем в чужие края. Поступок - это риск, и успех в данном случае зависит от убежденности в том, что он необходим, от смелости У меня болит живот, - говорит принятия решения и мужества в его осуществлении. Если одного из этих слагаемых не хватает, дело, скорее всего, окончится неудачей и разочарованием.
Какой вид риска мы бы ни рассматривали, его результатом может оказаться либо победа, либо поражение. Третий путь возможен, только если ничего в жизни менять не хочется. Решившись на поступок, обязательно настраивайтесь на победу. Но не менее важно выработать в себе способность принимать поражение.
В человеке изначально заложено столько вариантов поведения, что он всегда может разумно согласовывать свои поступки с законами природы, сводя негативные последствия риска до минимума.
Людмила Киселева