Пятница, 05.06.2015 Пятница, 05.06.2015

Эпоха потребления

Сегодня перед основной частью человечества уже не стоит вопрос об элементарном выживании. Зарабатывать на жильё, одежду и еду можно даже в странах так называемого третьего мира. Однако современная рыночная цивилизация с помощью всех доступных средств массовой информации и коммуникации убеждает человека, что он обязан не просто жить, а жить хорошо.

Хорошо в обществе массового потребления, когда человек владеет определённым набором материальных ценностей. При этом от потребителя требуется не просто обладать этим набором благ, но заниматься его постоянным приумножением и обновлением. Об этом говорят регулярные, с интервалом в 3–4 недели, смены коллекций в магазинах одежды, постоянные выходы новых «ультрасовременных» моделей телефонов, планшетов, компьютеров, бытовой техники, автомобилей. Скорость предложения растёт, и желания потребителей с каждым годом становятся всё изощрённее.

Научно-теоретическим рассмотрением проблемы потребления впервые озаботился Торстейн Бунде Веблен, ещё в 1899 году написавший книгу «Теория праздного класса: экономическое исследование институций», в которой обозначил проблему так называемого демонстративного потребления, получившего позже в экономической теории название «эффект Веблена ». В свою очередь, психолог и философ Эрих Фромм в кн иге «Иметь или быть?» поднял проблему чрезмерного массового потребления, а заодно и ввёл в широкий научный обиход сам термин «общество потребления». Позже об обществе потребления писали такие видные исследователи, как Жан Бодрийяр, выдвинувший теорию симулякра; Жиль Делёз, озвучивший концепты «тело без органов» и «машина желания»; Деннис Медоуз, в своей книге «Пределы роста» поднявший проблему трансформации этических ценностей в обществе массового потребления; и Герберт Маркузе, создавший концепцию «одномерного человека», способного только потреблять. Позднее Бенджамином Барбером был введён специальный термин McWorld, характеризующий современный мир, основанный на принципах массового потребления, а Пьер Бурдьё, рассуждая о телевидении и роли журналистики, написал о явлении fast-thinking, порождаемом телевизионными приёмами быстрого создания легкоусвояемой информации. Критикой общества потребления в искусстве стал поп-арт и творчество постмодернистов. Исследования учёных и художников в данном направлении продолжаются и сегодня, однако какого-то видимого результата, позволяющего заставить людей отказаться от массового потребительства, достичь никому не удалось.

Практика свидетельствует о том, что сегодня чаще проводятся исследования в области маркетинга, которые имеют своей целью найти дополнительные рычаги воздействия на сознание, желания и эмоции потребителя. Результаты этих исследований ложатся в основу масштабных рекламных кампаний, увеличивающих число поклонников того или иного продукта/бренда. Парадокс, как правило, заключается в том, что человеку попросту и не нужны так хорошо навязываемые ему всеми доступными средствами товары или услуги. Если бы с лица земли вмиг исчезли все Макдоналдсы или рестораны KFC, ничего страшного бы не произошло. Как метко выразился однажды Марк Твен «Цивилизация - это машина по производству потребностей, в которых нет потребности».

К этому прибавляется ещё и то, что широко рекламируемые «новинки» отличаются от предшествующих моделей лишь небольшими техническими усовершенствованиями либо исключительно дизайном в виде новой формы фар или дополнительных изгибов корпуса. В погоне за всё более взыскательными вкусами потребителей производители автомобилей, гаджетов, бытовой техники экономят на качестве выпускаемой продукции. Поверхностное разнообразие, представляемое потребителям рекламщиками, компенсируется внутренним техническим однообразием «новинок». Инженеры просто не успевают создать что-то революционное, так как рыночная гонка за потребителем заставляет их выпускать новинки во всё более короткие сроки. Так, согласно статистике, если в конце 90-х компании-производители мобильных телефонов выпускали по 2–3 новых модели раз в два месяца, то сегодня в тот же период количество анонсируемых новинок может достигать десяти. А время разработки новой модели автомобиля сократилось в среднем с 4 до 2 лет. Ситуация с брендами одежды не лучше. Львиную долю их издержек составляют расходы на масштабные рекламные кампании, а не на само производство. Ходить несколько лет в одной и той же одежде (с одним телефоном больше полугода, ездить на одной машине больше пяти лет) - стало социально неодобряемым, своего рода девиантным поведением. При этом сами производители и продавцы уже практически не используют слоганы вроде «Ботинки, которым сноса не будет». Общество потребления живёт по принципу: сегодня купил, а завтра выкинул. Вещи становятся практически одноразовыми. И в этом кроется ещё одна проблема: потребитель не умеет по-настоящему ценить вещи. Ведь он слушает рекламу, а она утверждает, что вместо одной вещи можно легко купить другую «более лучшую» (и к тому же по более привлекательной цене).

Помимо чисто экономического аспекта у общества потребления существует ещё и общественно-политический (с которым связаны психологический, социальный и этический). Как утверждают марксисты и другие критики общества массового потребления, ключевым моментом в рассмотрении потребительства является мораль, а точнее её отсутствие. По их мнению, укрепившаяся после Второй мировой войны в США и ряде стран Западной Европы идеология общества потребления стала альтернативой морали. В условиях либеральной свободы, дающей каждому человеку право выбирать наиболее удобные для него моральные принципы и нормы жизни, функционирование общества - ввиду отсутствия базовой для всего социума морали - становится несколько затруднительным (в законах всё не пропишешь). Единственным выходом держать общество хоть под каким-то контролем в таких условиях помимо силового пути является управление людьми через их желания и потребности. К тому же человек, ориентированный на потребление материальных благ, мало задумывается о том мире, в котором живёт. А это значительно упрощает задачу управленцев.

В социальном плане потребительство порождает искажённое отношение человека к окружающим людям и вещам. Потребителями признаётся ценность вещи не с точки зрения её реальной полезности или качества, а с точки зрения соответствия данной вещи трендам и нормам поведения, задаваемыми СМИ, рекламой и массовым искусством (фильмы, поп-музыка, видео). Потребительство, кстати, существует в самых разных сферах жизни общества, начиная от бытовой и заканчивая «технологиями для жизни» или высоким массовым искусством, призванным работать на рынок и формировать у публики вкус к потребительскому образу жизни. Что же касается межличностных отношений, то в условиях общества массового потребления оценка одного человека другим происходит исключительно из соображения его соответствия/несоответствия запросам рынка. Человек тоже становится своего рода товаром, который должен уметь себя выгодно продать.

Увы, большинство теоретиков современной рыночной экономики не дают однозначного ответа на вопрос, куда приведёт мир бездумное потребительство. Массовое потребление уже породило целый ряд как глобальных проблем (экологических, этических), так и очень узких психологических (например, шопоголизм или, по-научному, ониомания). И стоит признать, что ресурсы планеты не бесконечны (в отличие от активно стимулируемых к росту человеческих потребностей), так же как рынки сбыта товаров и услуг и перспективы дальнейшего мирового разделения труда. Поэтому рано или поздно потребление начнёт снижаться, а это, в свою очередь, потребует от уже порядком избалованного маркетологами человечества недюжинных усилий. Готовиться стоит начинать заранее, и, как знать, может быть, появление некоторых субкультур вроде стритэйджеров или минималистов, стало первыми шагами человечества в постпотребительское будущее нашей планеты.

общество индустриально развитых стран, характеризующееся массовым потреблением материальных благ и формированием соответствующей системы ценностных ориентаций и установок. Общество потребления является одним из вариантов (наряду с такими вариантами, как государство всеобщего благоденствия, смешанная экономика, постиндустриальное общество) конечного состояния т. н. трансформации капитализма, т. е. теории эволюции капитализма в некапиталистические общества.

Общество потребления - это состояние большинства развитых стран мира, в первую очередь стран Запада. Такие общества характеризуются тем, что каждому индивидууму в таком обществе в мозг вдалбливается идея необузданного потребления всего, что только можно, а в связи с этим и культ частной собственности, как высшего проявления потребления. При этом само потребление возводится в принцип - иной раз даже если старая вещь все еще годна к употреблению, ее все равно меняют из-за потери модности, привлекательности и т. д. В связи с этим весьма значимым становятся упаковка товаров и их реклама - стоимость их иной раз превышает себестоимость производства самих товаров. Поэтому в качестве синонима иногда употребляется термин «общество упаковки».

Вполне понятно, что обеспечение подобного положения вещей невозможно в случае ведения экономического хозяйства в его исконном смысле, а именно в домоводстве в целях соблюдения баланса, который заключается в принципе «потребление ровно в стольком объеме, сколько требуется». Общество потребления - прямой потомок рыночной экономики, т. е. хрематистики - учения о получении выгоды ради самой выгоды. Страны Запада, как осколки бывших империй, высасывали и до сих пор высасывают ресурсы для поддержания своего уровня потребления из прочих стран мира.

Очень странно видеть, что в России навязывается тот же самый культ потребления, причем в достаточно диком варианте. Крупнейшие центры - Москва и в меньшей степени Санкт-Петербург превращаются в черные дыры потребления, которые высасывают ресурсы из остальных регионов России. Можно предположить, что подобное положение вещей создается нарочито в рамках создания пресловутой системы сдержек и противовесов, когда объединенные одной этнической принадлежностью люди должны быть разделены на некоторые классы, которые не позволят людям объединиться в борьбе против узурпировавших власть наднациональными негодяями. Это - продолжение политики «разделяй и властвуй» в отношении граждан собственного государства.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ОБЩЕСТВО ПОТРЕБЛЕНИЯ

широко распространенная метафора для описания состояния современного общества, характеризующегося индустриализацией и урбанизацией, стандартизацией производства, бюрократизацией общественной жизни, распространением «массовой культуры», абсолютизацией материальных потребностей человека и приданием потребительству статуса высшей социальной, нравственной ценности.

Развитие цивилизации привело к значительному росту научно-технических достижений, что позволяло обеспечить высокий уровень потребления материальных благ. Одним из оснований идеологии индустриального общества стала просветительская идея прогресса. Именно индустриализм впервые породил способ производства, обладающий самоподдерживающейся способностью к росту и экспансии.

Идея прогресса преломилась в общественном сознании буржуазного общества в убеждение, что все новое заведомо лучше старого. Прогресс переориентировался на сокращение жизненного цикла производимой продукции, ускоренную смену ее поколений. Это породило особое явление: экономику предложения и общество потребления.

Международное разделение труда обусловило разворачивающийся процесс глобализации, распространяющий универсальные, «общечеловеческие» ценности, унифицированные стандарты потребления во всем мире, независимо от религиозных или национальных традиций, исторических типов цивилизаций. Навязывание этих и других стандартов, выдаваемых за абсолютные истины, неизбежно сопровождается оскудением мышления, подавлением оригинальных, независимых мнений. Победа цивилизации стандарта над культурой личности привела к ликвидации индивидуального человеческого фактора в истории.

Таким образом, общество потребления оказывается самой тоталитарной социальной конструкцией из всех, когда-либо существовавших на Земле, но его тоталитаризм ненавязчив и маскируется под огромную, невиданную ранее, свободу выбора материальных благ.

Общество потребления - это еще и новый исторический тип социализации. Известный историк Д. Бурстин утверждал, что в США ксередине XX в. приверженность тем или иным потребительским стандартам оказалась главной силой, связывающей людей в сообщества: «Устаревшие политические и религиозные общины так и остались в одиночестве среди множества новых ассоциаций, которые раньше трудно было даже представить. Американцев с все возрастающей силой стали связывать друг с другом не несколько прочных уз, а бесчисленное множество невидимых связей, из которых, как из паутины, сплетались нити их повседневной жизни».

Потребителей, предпочитающих продукцию той или иной компании, объединяет сознание общего благосостояния, общих интересов, общего ощущения, что о них заботится, их опекает, к ним приспосабливается целое общество, «поставленное на службу идее счастья». Как отмечает французский философ Ж. Бодрийар, именно так в обществе потребления формируется «новый гуманизм», утверждающий свободу наслаждения жизнью и право каждого потребителя покупать то, что способно принести ему радость, предоставляющий схемы приспособления к обществу и рецепты комфортной жизни.

Сквозь сладостное воспевание предметов потребления слышится истинный императив рекламы: «Смотрите: целое общество занято тем, что приспосабливается к вам и к вашим желаниям. Следовательно, и для вас разумно было бы интегрироваться в это общество».

Всеобщая деградация идеи труда, которая «знаменует отступление на второй план всех стимулов к труду, кроме денег» (М. Лернер), была явным отступлением от породившего, по М. Веберу, капитализм духа предпринимательства и культа труда, созидания как высшей, религиозно освященной ценности.

Принятие ценности потребления как главной цели человеческого бытия стало необходимым и едва ли не главным условием существования современного западного общества.

Его мощь обеспечивается не военной силой, не финансовыми потоками, не природными ресурсами, а господством в массовом сознании культа тотального потребительства. Именно он, став элементом сознания, обусловливает поведение индивидов и социальных групп.

Не знающее границ стремление к потреблению, ставшее доминантой социально-экономической и культурной жизни Запада, давно вошло в противоречие с ресурсными возможностями Земли. Г. Уэллс в свое время писал: «Было бы смешно доказывать, что соединенных мировых средств и энергии всего человечества, особенно если они хорошо организованы, хватит с излишком, чтобы удовлетворить материальную нужду всякой человеческой единицы. И если возможно организовать так, что каждый человек будет довольствоваться разумным физическим и умственным комфортом, не воспроизводя типа низшего порядка, нет никакой причины, чтобы это было не устроено».

Ориентация людей на все больший рост производства и потребления создала счета, по которым некому платить. Конечность природы, ограниченность ее ресурсов не дают возможностей для безграничного роста производства. Осознание этого факта привело западное общество не к идее создания ресурсосберегающих технологий и усмирению своих растущих потребностей (США, где проживает 5% населения всего мира, потребляет 40% мировых ресурсов), а к формированию концепции «золотого миллиарда».

В современном западном «обществе потребления» отсутствует степень разумного ограничения потребностей, механизм контроля над их ростом. Более того, безудержное, ничем и никем не ограниченное удовлетворение, в соответствии с навязанными обществом же нормами, потребностей преподносится СМИ как модель нормального, естественного, единственно правильного человеческого поведения.

Тоталитарная модель общества потребления бесцеремонно навязывается всему миру в качестве универсальной. И эта экспансия распространяется благодаря интернету и другим современным средствам массовой коммуникации со скоростью пандемии.

Впервые сознательно общество потребления стало пропагандироваться американскими президентами Д. Эйзенхауэром, Дж. Кеннеди, Л. Джонсоном. Материальная обеспеченность, по их мысли, должна была стать главным козырем в холодной войне с СССР: «Пусть русские запускают спутники, пусть освобождают негров от рабства колониализма, пусть гордятся своими достижениями в шахматах и балете, а мы будем просто… лучше жить и в конце концов, масса пойдет за нашими идеалами».

Принято считать, что социализм в нашей стране рухнул в 1991 г. На самом деле это произошло гораздо раньше, когда Н. Хрущев провозгласил свой знаменитый лозунг: «Догнать и перегнать Америку по молоку и мясу». Именно тогда советское руководство признало ценности общества потребления универсальными, объявив главной целью страны «удовлетворение все возрастающих материальных потребностей советских людей», в чем якобы и состоит смысл строительства коммунизма как общества «в котором все будет бесплатно». Подмена Хрущевым коммунистического общественного идеала ценностями общества потребления и привела к катастрофическим для страны последствиям в 1980–90-е гг.

В США в последние годы растет движение антипотребителей, которые утверждают: смысл жизни человека не в потреблении материальных благ, а значит, и смысл жизни и деятельности нации, государства также не должен быть направлен на экономический рост. Вместо министерства экономики антипотребители предлагают создать министерство духа и свободного времени.

В России парадигма «общества потребления» до сих пор остается господствующей. В программах всех партий повышение уровня жизни народа стоит как главная цель, различаются лишь способы ее достижения.

Между тем, такая цель вовсе не очевидна. Подобно тому, как смысл жизни отдельного индивида не исчерпывается потреблением материальных благ, смысл жизни народа так же, возможно, состоит в реализации какой-либо миссии, в историческом свершении, для чего зачастую приходится отказываться от высокого уровня жизни.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Отношений, организованных на основе принципа индивидуального потребления . Оно характеризуется массовым потреблением материальных благ и формированием соответствующей системы ценностей и установок. Увеличение количества людей, разделяющих ценности общества потребления , является одной из черт современного человечества.

Общество потребления возникает в результате развития капитализма, сопровождаемого бурным экономическим и техническим развитием и такими социальными изменениями, как рост доходов, существенно изменяющий структуру потребления ; снижение продолжительности рабочего дня и рост свободного времени; размывание классовой структуры; индивидуализация потребления .

Впервые термин `общество потребления ` ввел немецкий социальный психолог, философ, психоаналитик Эрих Фромм.

Черты общества потребления

В потреблении, выходящем за рамки борьбы за физическое существование, в различной степени участвует подавляющее большинство населения. За последние 40 лет личные расходы на товары и услуги во всем мире возросли более чем в четыре раза - с 4,8 млрд долларов в 1960 году до 20 млрд в 2000 году.
- В торговле и сфере обслуживания уменьшается роль мелких магазинов. Главную роль начинают играть крупные торговые центры и супермаркеты. Широкое распространение приобретает шопинг, который становится популярной формой проведения досуга.
- Революция в сфере коммуникаций (распространение интернета, сетей мобильной связи) приводит к образованию нового информационного пространства и расширению сферы общения. Причём доступ к этому пространству и участие в общении становятся платными услугами, невозможными без наличия посредника (провайдера).
- Экономическая система тесно переплетается с культурой потребления . Бизнес производит такие феномены культуры, как вкусы, желания, ценности, нормы поведения, интересы. Важную роль в этом играет реклама, проникающая в самые глубокие слои социальности.
- Конкуренция производителей порождает конкуренцию потребителей. Человек в обществе потребления стремится потреблять так, чтобы, с одной стороны, быть `не хуже других`, а с другой - `не сливаться с толпой`. Индивидуальное потребление отражает не только социальные характеристики потребителя, являясь демонстрацией его социального статуса, но и особенности его индивидуального образа жизни .
- Появляется развитая система кредитования, банковские карточки, дорожные чеки, карты постоянных покупателей и т. п. Всё это ускоряет процесс принятия решения при покупках.
- Система кредитования превращается в основу социального контроля, когда благополучие основывается на вещах, приобретённых в кредит, и зависит от стабильного заработка. Помимо прямых кредитов, потребитель оплачивает стоимость кредитов производителей и реализаторов. Согласно исследованиям, проведённым сотрудниками системы банков JAK (Швеция), в Германии к 1993 году средняя `процентная` составляющая от общей стоимости на товары и услуги достигала 50 %. В 2000 году 80 % населения покупая товары, в конечном счете более 50 % суммы уплачивали за `процентную` составляющую, для 10 % эта нагрузка составила чуть меньше 50 %, и только для оставшихся 10 % дополнительные накрутки были менее 30 % от конечной стоимости покупки.
- Существенно изменяется структура стоимости товаров и услуг. Зачастую в неё включается символическая цена за `торговую марку` (бренд), когда товары `известных` фирм могут стоить гораздо дороже ничем не отличающихся от них аналогов.
- Ускоряется темп изменений моды. Вещи обесцениваются и устаревают быстрее, чем физически изнашиваются. Вводится планомерная смена одних поколений вещей другими. В обществе потребления человек, `отставший от моды`, чувствует себя символически бедным.
- Образование, прежде всего высшее, становится платной рыночной услугой, приобретаемой в массовых масштабах.
- Физкультура и спорт проходят процесс коммерциализации. Профессиональные спортивные клубы становятся производителями зрелищ и покупателями спортсменов. Доступ к занятиям физкультурой становится рыночной услугой.

Это высшая стадия развития индустриального общества. На этой ступени к старым, уже сложившимся особенностям потребления индустриальной эпохи добавляется несколько специфических черт: Нарастание материального гедонизма, погоня за удовольствиями, приводящая к деформации потребительского поведения. Возникает крупномасштабная индустрия развлечений, которые для многих потребителей превращаются в основу жизненного поведения и высшую ценность. Возрастание роли психологического фактора и моды в потреблении; превышение уровня удовлетворения физиологических потребностей, широкое распространение престижного потребления. После того как основные физиологические потребности большинства населения стали полностью удовлетворяться, спрос потребителей начал зависеть от нового набора факторов - моды и престижа. Включение имиджа и стереотипа потребления в требования социального престижа. У каждого социального слоя складываются негласные традиции потребления строго определенного набора товаров и услуг. Принадлежность к тому или иному слою диктует человеку специфический стандарт потребительского поведения. Люди, нарушающие эти стандарты и традиции, сталкиваются с серьезными проблемами в повседневном общении и в профессиональной деятельности. Такая ситуация улучшает условия для сервисной деятельности, поскольку спрос на товары и услуги становится более стабильным и предсказуемым. Загрязнение природной среды и вызванное им ухудшение условий потребления. Быстрое развитие промышленности негативно воздействует на природную среду, что снижает качество многих товаров и услуг. Население развитых стран настолько этим обеспокоено, что становятся популярны, например, магазины, торгующие экологически чистыми продуктами.

2.4. Тип потребления постиндустриального общества
Постиндустриальное (другие названия - информационное, технотронное) общество начинает формироваться во второй половине XX в. Однако основные закономерности его функционирования пока не устоялись, и мы можем изучать только первоначальные тенденции этой новой фазы развития цивилизации. Тем не менее, уже ясно, что формирующийся новый стиль потребления будет сильно отличаться от существовавшего в прошлом (и сохраняющегося во многих странах сейчас). Вот основные особенности этого нового стиля: Высокий уровень потребления основной массы населения, изобилие материальных благ и услуг. Предпосылка этого типа потребления - высокий уровень дохода (например, в США - в среднем около 35 тысяч долларов на человека в год). Распространение городских форм и условий потребления на сельскую местность. Городской стиль жизни превращается во всеобщий образец и вытесняет другие жизненные стили вместе с традициями потребления. В потреблении материальных благ складываются новые приоритеты. Более важным становится не их количественное наращивание, а повышение качественного уровня потребления, что приводит к улучшению качества жизни в целом. Важнейшими факторами «полезности» для населения развитых стран становятся здоровье и образование, на них все больше сосредотачивается интерес потребителей. На первое место структуре потребления выдвигаются знания и информация. Постоянно растет потребность в разнообразных информационных услугах. Вместо экономики, основанной на растущем производстве товаров, начинает формироваться экономика услуг. Так, в США в сфере услуг работает уже более 70% всего занятого населения. В постиндустриальном обществе совершается своеобразный возврат к базовым ценностям доиндустриальной эпохи, но на гораздо более высоком уровне потребления. Снова усиливается интерес к полному, качественному удовлетворению основных, базовых потребностей человека (натуральные продукты, одежда из натуральных материалов, здоровый режим труда и отдыха, полноценное человеческое общение и т.п.). Растет престиж здорового образа жизни. Входят в моду различные методы оздоровления, открывается множество спортивных клубов, ведется пропаганда против курения, алкоголизма и наркомании. Расширяется сеть магазинов, торгующих экологически чистыми продуктами, изобретаются всевозможные оздоровительные диеты, борьба с избыточным весом приобретает масштабы общенациональной кампании. Падает престижность обладания чисто материальными благами, возникает тяга к образованию, культуре и искусству. Постиндустриальное общество дает потребителю возможность выработать индивидуальный стиль потребления. В конечном счете индивидуализация потребления - прямое следствие не только повышения уровня жизни, но и усложнения человеческой личности и процессов труда. Человек, выполняющий сложную творческую работу, уже выработавший свой стиль производственной деятельности, тяготеет и к индивидуальному стилю потребления. Благодаря высокому уровню жизни этот индивидуальный стиль впервые в истории цивилизации становится достижимым на практике для основной массы населения. Система услуг в этих условиях диверсифицируется и усложняется, она должна приспосабливаться к постоянно изменяющейся, все более разнообразной структуре спроса.
В то же время человек постиндустриального общества имеет возможность противостоять сверхразнообразию товаров и услуг, которое ему навязывается, целиком или частично заимствуя уже сформировавшиеся, готовые стили потребления. Сервисные фирмы, пропагандируя свой набор услуг, пытаются сориентировать различные слои населения на эти уже сформировавшиеся стили. На международном уровне также действуют две противоположные тенденции в развитии потребления. С одной стороны, нарастает его интернационализация и стандартизация, что разрывает национальную замкнутость потребителей. Так, сервисные центры транснациональных корпораций, банки или туристические фирмы оказывают услуги на основе одних и тех же стандартов в любом районе мира. Для информационных услуг в системе Интернет вообще не имеет значения, в какой точке Земли находится клиент (лишь бы он имел выход в Сеть). С другой стороны, сохраняется стремление к уникальности национальной культуры потребления. Эту тенденцию необходимо учитывать при организации туристических, экскурсионных, образовательных и некоторых других услуг. Для туристов, например, первостепенный интерес представляет национальная специфика государств и народов. Существуют уникальные, неповторимые музеи, памятники искусства, университеты, климатические курорты и даже экономические.Развитие потребностей, потребления и спроса в постиндустриальном обществе во многом подтверждает догадки гуманистов эпохи Возрождения, просветителей, экзистенциалистов и марксистов о необходимости создания условий для свободного, в перспективе - всестороннего развития личности. В эпоху классического капитализма основную массу занятых на производстве составляли, по выражению К. Маркса, «частичные рабочие». Они выполняли простейшие механические операции, не требовавшие почти никакого образования. Так, Генри Форд мог при желании уволить работника конвейерной линии и за несколько часов обучить выполняемым им операциям нового наемного рабочего. Сейчас от большинства занятых (особенно в сфере сервиса) требуются обширные профессиональные знания и высокая личностная культура. В эпоху Возрождения и даже классического капитализма гармоничное развитие личности оставалось мечтой, добрым пожеланием, выражавшим возвышенные идеалы гуманизма. Сейчас тоже существует потребность в большом количеств не очень квалифицированной и низкооплачиваемой рабочей силы поэтому крупные корпорации стремятся переносить производство в развивающиеся страны. Однако наряду с этим действует противоположная тенденция: возник крупный сектор высокотехнологичных отраслей (в их числе - сервис и обработка информации), который может функционировать без высококвалифицированных, эрудированных сотрудников. Развитие личности в условиях постиндустриального общества становится экономической необходимостью, противостоять которой невозможно. В результате активизируются все более сложные способности и потребности человека. Для их развития и удовлетворения необходимы новые сервисные технологии.

Для начала - три цитаты. От очень, очень, очень, очень разных людей.

« С английского - «расслабься и получай удовольствие». Круче было бы, конечно, по-латыни: relaxat et frui. Или хотя бы по-гречески: να χαλαρώσετε και να απολαύσετε. Был бы я духовным лицом, я бы всех вокруг латынью умучивал, нехай трепещут »

Вряд ли ты узнал что-то новое из этих замечательных цитат, о драгоценный читатель.

Идея о том, что общество потребления - это гадкая бяка, была впитана тобой с первой бутылочкой заменителя грудного молока, но и тогда она лишь слилась в согласии с еще более ранними источниками информации внутри твоего новорожденного тела.

Любой мыслитель XX века яростно бичевал «потребленцев» и изыскивал червей в сочных яблоках всеобщего благоденствия. Даже коммунисты, обещавшие полное изобилие в своем будущем, рисовали это будущее не очень уверенно: по всему выходило, что тогда у всех все будет, но никому ничего будет не надо. Но шли эти новые мыслители столь древними тропами, что на них попадались даже не столько саблезубые тигры, сколько трилобиты.

Этот яркий, но путаный образ мы сейчас разберем подробнее.

«Но паче иного - грех расточительства»

Мы должны понимать, что миллионы лет человечество, даже не ставшее еще собой, вынуждено было существовать, испытывая нужду буквально во всем.

Даже в благодатнейших местах случались сезоны засух, дождей и безрыбицы. Холод, зной, болезни и регулярные голодовки были абсолютной нормой жизни. Ранняя смертность наших предков, доживших до зрелости, чаще всего была связана с тем, что подавляющее большинство из них к сорока-пятидесяти годам уже физически не могли обеспечить себя достаточным пропитанием и начинали зависеть от милосердия окружающих. А милосердие в то время было штукой ненадежной. Когда джентльмены-археологи в XVIII–XIX веках стали работать с первобытными захоронениями, они пришли в ужас от обилия тщательно выскобленных и обглоданных человеческих костей. Каннибализм, трупоедство, поедание собственного потомства были повсеместно распространенным явлением (до того считалось, что этому пороку подвержены лишь дикари некоторых регионов, которые, если разобраться, и не люди вовсе).

Людоедство исчезает лишь с развитием земледелия - чтобы легко возвращаться в скудные времена, будь то европейский голод XIII века, голодомор в России или крушение самолета в Андах в 1972 году, когда выжившие пассажиры питались телами погибших.

Первый шаг на пути к обществу потребления - земледелие с созданием запасов пищи - решительно изменил человека. Люди постепенно перестали есть своих детей, убивать стариков, появились даже излишества: матери и повитухи, например, перестали считать плаценту специальным даром небес, посланным, чтобы подкрепить силы женщины после родов (обычай прикасаться к ней ложечкой остался в некоторых культурах - уже в качестве суеверия).

Пострадала ли от этого потребительского разгула нравственность - решать тебе. Но то, что скупость и экономия еще очень и очень долго были обязательны для выживания и стали основой любой нравственности, - это факт. На протяжении тысячелетий скаредность была высочайшей доблестью человека. Причем служила она не только его личному благу, но и процветанию всего общества. Если ты слишком много ешь - ты отнимаешь еду у другого. Если ты теряешь рубаху - значит, кому-то не достанется льна или шерсти, чтобы укрыться от стужи или солнца. Ты носишь золотые браслеты - но ты мог бы продать их и накормить голодных в твоем городе (мысль о том, что золото само по себе несъедобно и его наличие или отсутствие на твоих руках не увеличивает количества хлеба в амбарах, была слишком сложной, поэтому до нее обычно не доходили).

Впрочем, даже в самые нищие времена некоторых благ было в избытке, и тогда небрежное обращение с ними было в порядке вещей. Обилие мелкой керамики, скажем, приводило к тому, что она ценилась лишь немногим больше глины, из которой была изготовлена, и ни в одном из древних трактатов ты не найдешь совета бережно с ней обращаться. Человек же, пользовавшийся глиняной посудой, прославлялся как образец умеренности в пику богачу, который тратил дефицитные ресурсы на посуду медную.

У нас просто нет иной культуры и иной традиции, нежели культура скопидомства. Мы как аксиому воспринимаем то, что хороший человек должен быть умерен в еде и отличаться безразличием к материальным ценностям. Жадность порицалась лишь тогда, когда она принимала уж совсем гротескные формы: если человек начинал морить голодом слуг и родственников, наряжал их в обноски, а сам спал на набитых сундуках - это было антиобщественное поведение. Но образ мудреца, который живет в бочке, питается тремя корочками в день и раздает все имущество ближним - совершенный идеал любой религии. А если он при этом экономит воду и мыло - тем лучше (ибо что может свидетельствовать о благочестии убедительнее, чем вши и язвы по всему телу?).

У нас просто нет иной культуры, кроме культуры жесточайшей экономии

И, конечно, любой человек должен трудиться в поте лица своего. Кто не работает, тот не ест. Хорошая жена встает раньше всех в доме и целый день не знает покоя, доблестный муж всей душой предается трудам.

Потому что, если не работаешь ты, кто-то должен пахать, косить, воевать, управлять, делать копья и вытесывать обелиски вместо тебя. А это нечестно. Необходимость труда для всех и каждого была совершенно очевидна, считалась незыблемой данностью, как мокрота воды или жар огня. Так что любовь мужчин и женщин к вкусной еде, безделью, красивым нарядам, уютным домам, мягким постелям и забавным игрушкам хоть и была фактически всеобщей и довольно-таки естественной, но являлась однозначным пороком - по крайней мере, в глазах моралистов. И эти глаза по-прежнему родственны глазам пресловутых трилобитов, потому что в последнее время жизнь меняется куда быстрее, чем наши суждения о ней.

Бездельники по долгу службы

Жан-Жак Руссо или Лев Толстой пишут о том, что единственное достойное занятие для человека - это по-библейски выращивать хлеб свой. Но, как бы мило это ни звучало, остается забытым одно интересное обстоятельство. Пахать - это замечательно, но количество мест для пахоты в этом мире ограничено. Еще в эпоху Древнего Египта выяснилось, что один пашущий способен прокормить десять человек*, и проблема вообще-то не в том, кто будет пахать, а в том, что пахать-то будем. Не подсовывать же каждому крестьянину еще девять пахарей на его участок - толкотни будет много, а толку мало.

* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
« Не забываем, что это данные по Египту с его плодородной долиной Нила. В большинстве регионов была куда менее впечатляющая статистика »

Ремесленники тоже не испытывали нехватки в рабочих руках, жрецов, писцов и бальзамировщиков наблюдался переизбыток, армия была укомплектована, а людей нужно было чем-то занять. По некоторым версиям (см. например, статьи бывшего министра древностей Египта Захи Хавасса), масштабнейшие постройки в Египте были вызваны к жизни именно тем обстоятельством, что плодородные, но привязанные к строгой сезонности земли в Египте требовали слишком мало крестьян и могли кормить слишком много людей, которым тоже нужно было дать возможность зарабатывать. Так как экономика в Египте была больше всего похожа на ту, которую мы сейчас называем командно-административной, фараонам и жрецам пришлось взять на себя обязанности по трудоустройству тысяч и тысяч рабочих рук. Поэтому мы сейчас имеем пирамиду Хеопса, сфинксов и прочие крупные достопримечательности.

Но и там, где земли были скудны, а голод случался чаще, недостатка в крестьянах обычно не было. Зато был дефицит земли.

Число ремесленников нельзя было наращивать бесконечно: слишком малым было потребление, слишком медленным и штучным - производство. Проблему с безработицей приходилось решать практически во все времена. Так появились рантье, жившие на проценты от капитала; так появилось множество рабов, а потом слуг, которые проводили жизнь, разъезжая на запятках карет и наводя лоск на дверные ручки; так появился обширный класс чиновничества и, самое главное, класс относительно свободных джентльменов, которые могли посвящать себя игре в гольф, разведению тюльпанов, созданию теории эволюции и проектированию паровых котлов.

И как только котлы были изобретены, они тут же и рванули под седалищами вышеупомянутых джентльменов, ибо началась индустриализация со всем букетом соответствующих признаков. И главнейший из них - появление огромного числа новых товаров и услуг, а также рабочих мест для людей всех полов и всех уровней образованности. К концу Первой мировой войны понятие «рантье» стремительно ушло в небытие, слуг уволили, поместья сдали под водолечебницы - и человечество принялось производить. Нет, даже так: ПРОИЗВОДИТЬ. Давай посмотрим, что мы имеем на сегодняшний момент.

Эра изобилия

Зеленая революция решила проблему плодородия почв: сегодня мы получаем в 50–100 раз больше урожая с гектара, чем 150 лет назад. Да-да, все эти ГМО, нитраты, фосфаты, гербициды и пестициды, консервация, механизация и обработка.

Голод на сегодняшней планете вызван лишь серьезными проблемами в гео­политике и логистике, а вообще современный уровень производства продовольствия позволяет худо-бедно прокормить 40–50 миллиардов человек, при том что только 4–5% из них будут непосредственно заняты в сельском хозяйстве (данные Гарвардского центра демографических исследований). Толстой и Руссо, наше вам с кисточкой!

Любой человек, хотя бы неделю проживший на хорошо организованной швейцарской молочной или американской кукурузной ферме, навсегда избавится от иллюзий, что благополучие «золотого миллиарда» покоится на нищете остальных 6 миллиардов. А еще он может заглянуть в экономическую статистику и выяснить, что крупнейшими экспортерами продовольствия являются именно страны этого «золотого миллиарда». Они с удовольствием производили бы еще больше сыра и кукурузы, если бы правительства не вынуждали их сокращать производство из-за переизбытка этих продуктов.

Что касается производства непродовольственных товаров, то тут нам открывается поистине Шамбала. В принципе, сегодняшнее производство ничем не ограничено, если не считать двух «потолков». Это: недостаток идей для новых видов потребления; недостаток потребителей.

Зато всего остального у нас переизбыток, и прежде всего (опять привет Толстому и Руссо) имеется переизбыток рабочих рук. До 10% трудоспособного, нуждающегося в работе населения Земли уныло околачивают груши, потому им нечего делать, и как минимум столько же протирают штаны на искусственно созданных местах, содержание которых обходится их работодателям и государствам дороже, чем прямая выплата пособий по безработице. Если приплюсовать к этому людей, живущих на различные формы дивидендов, домохозяек, тружеников укороченного рабочего дня, сельское население, живущее на своей земле и чрезвычайно неэффективно ее использующее, и так далее, то мы с интересом выясним, что в реальном производстве, к какому бы типу оно ни относилось, у нас принимает полноценное участие меньше половины трудоспособного населения. И ничего с этим не поделаешь. Если человечеству нужен всего один миллион желтых пластиковых утят в год и оно никак не соглашается обвешиваться этими утятами с ног до головы, то можно до одури стоять у станка, выковывая этих утят мозолистыми руками, - добьешься лишь полного разорения желто-­утячьей промышленности, увы. К сожалению, у человека всего один рот, который можно накормить, всего две ноги, на которые можно надеть штаны, и всего десять пальцев, чтобы играть утятами в ванне.

Правда, человек почти бесконечно жаден в потреблении услуг нематериальных, но об этом мы поговорим чуть позже. И если при взгляде на всю планету мы пока еще не видим бесконечного избытка благ, то к странам «золотого миллиарда» это уже относится в полной мере. Что и заставляет мыслителей этих стран бить в колокол, вопия о чудовищной проблеме потребительского отношения к жизни у современного человека. У мыслителей тех стран, которым намного меньше повезло с политикой и историей, вы редко найдете рассуждения о бездуховности зажравшейся молодежи. Их куда больше будут волновать торчащие ребра этой молодежи, ее полное незнакомство с букварем и готовность продавать свое тело за плитку шоколада.

Конфликт Бодрийяра

В 1970 году вышел труд французского философа-социолога Жана Бодрийяра «Общество потребления, его мифы и структуры». Читать этот труд совершенно необязательно, потому что при всей своей знаменитости, эпохальности, интеллектуальности и убедительности он в конечном счете сводится к трем посылам:

1. Проклятые капиталисты всех обманывают, загоняют в кредиты, заставляя покупать всякую дрянь, а сами жиреют за счет наших стрессов и уныния.

2. Все на свете теперь продается, ничего святого уже не осталось.

3. Ну и где это обещанное счастье? Где прорывы? В чем смысл, спрашиваю вас?

Меньше чем через двадцать лет после этого горького набата появился Интернет, создавший из человечества фактически новый вид, существо с совершенно новыми способностями и потребностями. Но Бодрийяр, как и сотни его единомышленников, не пожелал увидеть в этом событии ничего особо значимого, а предпочел счесть его еще одной чешуйкой на спине зверя апокалипсиса, пожирающего Реальность.

Презрение к «потреблятству» стало настолько общим местом, что мы не хотим даже задуматься, откуда берется это презрение.

Да, допустим щебет трех-четырех барышень в бутике, обсуждающих новую линию сумочек-клатчей, может свести с ума человека, который забрел в этот бутик с исключительно духовной целью - проникнуться презрением к миру вещей. Картина, которую он видит, входит в полное противоречие с той тысячелетней культурой скопидомства, о которой мы писали раньше.

Он видит сытых, ухоженных девиц, чьи финансы позволяют покупать им дорогие сумки, но он не видит их заслуг перед обществом. Он недоумевает, почему эти холеные, не обремененные тяготами женщины готовы тратить свою жизнь на поиски наиболее удачных оттенков помады. Если же он выясняет, что дамы все-таки работают, то испытывает внутренний протест из-за того, что они тратят заработанные деньги на эту чушь. Ради чего общество кормило их, учило и обихаживало? Ради того, чтобы они верещали тут как стая попугаев, повторяя рекламные слоганы? Ради чего развивалось человечество - ради ста сортов зубной пасты в полоску и крапинку?!

Пятьсот лет назад большинство этих дам не вызвало бы у него протеста, потому что они склонялись бы над лоханями с мыльной водой, штопали бы дырявые чулки и просили милостыню на паперти. То есть занимали бы место, которого, с его точки зрения, они были достойны - по интеллекту, воспитанию и образованию. Сейчас же они выглядят как сливки общества, они распоряжаются средствами, но интеллектуально при этом не больно-то воспарили над лоханью.

Сегодня интеллектуал, прогрессор общества выглядит не лучше (а часто гораздо хуже) людей, чей разум недалеко уковылял от разума сороконожки, и периодически интеллектуал начинает задыхаться, ощущая, что мир отныне принадлежит именно сороконожкам. Для них снимают тупейшие фильмы, пишут глупейшие книги, издают... о боже мой, они называют это журналами! С ними, сороконожками, сидя на корточках, беседуют политики, стараясь не употреблять слова длиннее трех слогов, а самодовольные насекомые в это время лопают гамбургеры, пялятся в телик и мечтают о новой тачке. А сейчас они еще и начали писать в Интернете - и это уже самый веский повод купить на распродаже большой кусок веревки и маленький кусок мыла.

Да, умывшись и отъевшись, человечество пока не превратилось хором в Ньютонов и Эйнштейнов. Культура перестала быть элитарной, и институтским профессорам приходится либо жить в резервациях при кампусах, либо учиться контактировать с продавцами электровеников. Но, как сказал в свое время пересмотревший свои взгляды Борис Стругацкий, «Мир Потребления убог, консервативно гомеостатичен, нравственно бесперспективен, он готов снова и снова повторять себя, - но! Но он сохраняет свободу, и прежде всего - свободу творческой деятельности. А значит, по крайней мере, научно-техническому прогрессу остаются шансы на развитие, а там, глядишь, и потребность в Человеке Воспитанном возникнет в конце концов, а это уже надежда на прогресс нравственный... В любом случае, из всех реально возможных миров, которые я могу себе представить, Мир Потребления наиболее человечен. Он - с человеческим лицом, если угодно, - в отличие от любого тоталитарного, авторитарного или агрессивно-клерикального мира».

Но на самом деле все наоборот

После терактов 11 сентября мэр Нью-Йорка Джулиани обратился к горожанам и туристам с просьбой. Он просил, невзирая на тяжелое горе, постигшее всех, не отказываться от покупок, походов в рестораны и кино. Город нуждался в возрождении торговой активности, ему нужны были силы для восстановления. Ньюйоркцы откликнулись и несколько недель усердно занимались шопингом, что чрезвычайно помогло городской казне справиться с внешними последствиями катастрофы.

Да, современное общество устроено так странно, что, покупая сто пятый бублик с маком, ты приносишь этому обществу пользу.

И наоборот: воспеваемые тысячелетиями бережливость, осторожность и умеренность сегодня являются фактически эгоизмом. Особенно это касается приобретения товаров класса люкс, которые для того и создаются, чтобы способствовать интенсивному денежному обращению и стимулировать людей зарабатывать гораздо, гораздо больше, чем им требуется для комфортной жизни.

Миллионер, который тратит сотни тысяч на часы, прекрасно понимает, что сколь бы прекрасны они ни были, но часы за сто, а то и за десять долларов будут показывать время ничуть не хуже. Он покупает лишь условный социальный маркер, отправляя деньги крутить колесо прогресса.

Общество изобилия, позволяющее массе людей получать высшее образование, располагать излишком времени и заниматься разнообразной, но не нужной для выживания ерундой вроде копирайта слоганов, венгерской филологии или дизайна вантузов, уже доказало свою исключительную эффективность.

Неужели высшая цель человечества - производить сто сортов зубной пасты в полоску и крапинку?

Никогда на планете не жило такого количества гениев, как сейчас. Никогда с такой скоростью не совершались научные открытия, не менялось так стремительно лицо цивилизации. Развитое и вариативнейшее производство, стремящееся удовлетворить любой, самый немыслимый спрос, является лучшим из возможных заказчиков на разработки в самых разных областях. При этом появляется все больше товаров, не имеющих материальных носителей. Игры, фильмы, книги, музыка, программы, образование, общение, идеи, концепции, проекты и чертежи - количество производимого в мире софта растет по экспоненте после появления компьютеров, мобильных телефонов и Интернета. То есть современный человек потихоньку отказывается от активного задействования материальных ресурсов, все больше его интересы устремляются к вещам, которые нельзя даже потрогать. Крохотная коробка из пластика с кусочком железа и горсткой песка способна заменить многоэтажные библиотеки, личный оркестр, десяток приборов домашней техники и даже самолеты, поезда и машины*.

* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
« Ну да, ты же можешь отправить открытку в Куала-Лумпур любимой бабушке, и при этом ни один самолет и ни один пароход не примут в этом участия »

И не стоит забывать еще об одной важнейшей особенности общества потребления: оно очень, очень плохо относится к войнам, насилию и убийству. Потому что человек здесь - величайшая ценность. За сто лет ему можно продать столько подгузников, гамбургеров, видеоигр, вставных челюстей и пластических операций, что никакая идея не может оправдать уничтожение Потребителя!

Это раньше властители мечтали о том, чтобы захватить своих врагов, перебить и изгнать их. Сегодняшние властители мечтают вручить каждому из них по пачке стирального порошка. Со скидкой.

А на самом деле - зачем все?

Великий математик, основатель кибернетики Норберт Винер в «Человеке управляющем», например, высказался в том смысле, что без нас Вселенную могут ожидать огромные неприятности в виде, скажем, неизбежной тепловой смерти.

И единственный шанс Вселенной - это если заведшийся в ней разум окрепнет настолько, что сможет повлиять на физические законы или, что будет точнее, использовать их правильно, в своих интересах и интересах Вселенной.

Для этого разуму нужно пройти все этапы взросления, непрерывно развиваясь социально и технологически, и достичь уровня прогресса, который позволит нам эту Вселенную сперва заселить, а потом понять. Чем плоха цель, спрашивается? И создание общества потребления на этом этапе тому же Винеру казалось не просто шагом в чрезвычайно правильном направлении, но и неизбежным следствием нашего возраста. Возраста, в котором проблемы непосредственного выживания уже решены и пришла пора учиться говорить «агу-агу» и тянуться к ярким погремушкам, красивым тетям и конфетам.

Хочу узнать об этом больше!

Эти три книги из разных эпох лучше всего показывают, как человечество ставило перед собой цель всеобщего благополучия, как достигало ее и чем планирует заняться после.

Фото: Reuters / Pixstream, Getty Images.