Анатолий Клесов так и не понял, почему его не арестовали
Анатолий Клесов так и не понял, почему его не арестовали. Сидя за единственным компьютером с выходом в Интернет в СССР, молодой ученый без малого 7 лет общался со всем миром, презрев “железный занавес”. Видимо, КГБ даже не подозревал о такой фантастической лазейке на Запад.
“Хранитель ворот” из советского режима рассказал “МК” о своих виртуальных приключениях. Очевидных и невероятных.
Весь парадокс в том, что эта виртуальная дырка никем не охранялась. В смысле, у входа в закрытый НИИ прикладных автоматизированных систем стояли вооруженные охранники, но насколько серьезную штуку они оберегали, даже сам директор заведения толком не осознавал. — Моя жизнь состояла из парадоксов, — говорит Анатолий Клесов. — Я довольно рано сделал карьеру ученого, в 30 лет был самым молодым доктором наук на химическом факультете МГУ. Еще во время обучения мой научный руководитель по обмену направил меня в Гарвардский университет, где я провел год. И вот я открыл Америку: был в восторге от свободного образа жизни, который там ведут люди. Капитализм ударил мне в голову, и я по возвращении простодушно рассказывал всем вокруг, как в нем здорово живется людям. К тому же меня уже пригласили на работу в Гарвардский университет, и я начал готовиться к эмиграции.
Но не тут-то было: Анатолия сделали невыездным на 9 лет. А его восторженные отзывы о заокеанских прелестях жизни приняли за пропаганду антисоветчины. Кто же станет заниматься подобным в открытую? Конечно, только агент ЦРУ!
— Так я на родине дорос до заведующего лабораторией биохимии Института им. Баха РАН и одновременно еще считался консультантом ООН по биотехнологиям. Именно оттуда в СССР пришло приглашение принять участие в первой всемирной компьютерной конференции по биотехнологиям. Модератором в письме рекомендовали меня, — говорит Клесов.
Анатолия вызвал на ковер заместитель Косыгина и, считая, что беседует с агентом ЦРУ, все же предложил:
— Узнайте, есть ли в Союзе возможности для такой связи. А мы подумаем насчет конференции, — и снабдил это задание письменным распоряжением.
В 82-м году в Союзе не все знали, как компьютер-то выглядит. Уж тем более фантастической казалась мысль проводить международные конференции, не выходя из кабинета…
В будущее и обратно
Анатолий старался во благо науки. Ему казалось: если такие мобильные конференции окажутся возможны, случится просто ужасающий прогресс. Так Клесов вышел на НИИ прикладных автоматизированных систем, где ему сообщили: канал связи имеется, но подойдет ли для конференции, это науке еще неизвестно. Никто не проверял.
— Я предъявил распоряжение правительства, и мне выписали бессрочный пропуск в данный институт, — говорит ученый. — Директор провел меня в комнатку, где стоял единственный в Союзе компьютер с модемом, который осуществлял связь через телефонные сети. Кстати, слова “Интернет” тогда еще никто не знал — это явление называлось “компьютерная коммуникация”. Но сотрудники института в контакт с иностранцами не вступали. Скорее всего использовали виртуальные возможности для хакерских взломов заграничных баз данных.
Тот IBM по сегодняшним меркам был совсем допотопным, а в 82-м году считался чудом техники. Зеленый экран, на который выводилась черная “азбука”. Отдельная строка для логина и пароля — Клесов вбил указанные в приглашении. И — о, чудо! — на экране по одной буковке стало проявляться название конференции: “I-n-t-e-r-n-a-t-i-o-n-a-l…” — но вдруг связь прервалась. Операцию пришлось повторить.
— Помните первый способ входа в Интернет — по карточкам? — объясняет Клесов. — Каждая страница грузилась минут по пять, могла “выкинуть” пользователя в любой момент. Так вот: это была скорость в 50 тысяч байт. Я же впервые загружался со скоростью около 360 байт — по знаку в минуту. О картинках тогда нельзя было даже мечтать. И все равно это было невероятно! Я вдруг из СССР попал в Стокгольм, где базировался главный европейский интернет-сервер. Это было что-то вроде сайта с выложенной на нем информацией и возможностью зарегистрироваться, а также оставить сообщения на форуме.
Клесов тут же доложил “куда надо”, что связь обнаружена и СССР может прикинуться технически оснащенным государством, приняв участие в удивительной конференции. Ответа ждал около года. “Верхи” толком так и не поняли принцип компьютерной коммуникации, но хотя бы в пропагандистских целях дали добро.
— Я созвал специалистов по биотехнологиям из разных республик Союза, всего человек 10—12, — говорит Анатолий. — Мы собрались у компьютера и целую неделю обсуждали с заграничными коллегами научные вопросы. Выглядела конференция примерно как нынешний форум: кто-нибудь задает тему, остальные пишут результаты своих исследований или научное мнение. Сейчас этим трудно удивить, но для гражданина СССР такой обмен информацией был революционным. Тогда ни позвонить, ни письмо отправить за границу без цензуры было невозможно. Почта шла очень долго. А тут прямое общение — не “под колпаком”. И скорость самого медленного компьютера приятно поражала наше воображение!
В конференции участвовали почти вся Европа, Америка, и мы тоже отметились как прогрессивная страна. Мировое сообщество действительно оказалось в шоке от того, что СССР появился на форуме. Интересно, что коммунистический Китай хоть и обладал технологиями, а от научных дебатов в виртуале наотрез отказался. Видимо, там власти как раз прекрасно понимали, что это за овощ — виртуальная реальность.
— Тоталитаризм и компьютерная коммуникация несовместимы! — сделали тогда вывод ученые.
Анатолий Клесов. Над первым пользователем Интернета все время висела угроза ареста.
Первый попавшийся в сети
— О результатах конференции я доложил наверх. Мне выразили благодарность, — говорит Клесов. — Я хотел опубликовать статью о нашей работе, но в редакции научного журнала мне сказали, что подобные международные контакты вызовут шок у советских граждан. И вообще чреваты черт знает чем… Самое смешное, что про меня тут же все забыли. Не отобрали ни бумажку с распоряжением правительства, ни пропуск в НИИ, где стоял тот компьютер. В институте же, видимо, считали, что я так и продолжаю выполнять правительственные задания, а не из праздного любопытства к ним прихожу.
Попав в Сеть, Анатолий уже не мог оттуда выбраться — тем более, никто ему не запрещал ходить в Интернет. Так молодой ученый одновременно стал и первым зависимым от виртуальной реальности в нашей стране. В НИИПАС он ходил буквально как на работу. И продолжалось это без малого 7 лет.
— Когда я заходил на шведский сервер, на экране отображалось количество пользователей, которые находятся онлайн по всему миру, — говорит Анатолий Клесов. — Всего тогда на планете было около 380 компьютеров с выходом в Сеть. Ежедневно в рабочее время там зависало около 20 пользователей, а по вечерам — 5—6 заядлых виртуальщиков. Все могли видеть сообщения друг друга — вроде как в единственном международном чате. “Мэйл” я завел себе позже.
Самыми активными были пользователи из Германии, Швеции, Франции, США… А так почти в каждой стране Европы и каждом штате Америки попадался хотя бы один “выходец” в Интернет. Только от нас выступал один Анатолий Клесов. О нем тут же узнали во всем мире и прозвали “хранителем ворот” Советского Союза.
— В основном в сетях болтались программисты — от них я узнавал все международные новости, — говорит Анатолий. — Например, однажды у берегов Швеции затонула подводная лодка. Это происшествие ожесточенно обсуждали во всем мире, а наши газеты, естественно, молчали. “Почему же ваши СМИ не публикуют сенсационные новости — ведь ради таких событий люди и раскупают газеты!” Иностранцам было невдомек, что печатную продукцию можно использовать в пропагандистских целях. И люди все равно будут ее раскупать, потому что не видели ничего другого.
Узнав о том, что через “железный занавес” можно пробиться к единственному советскому гражданину, сидящему в онлайне, на Клесова стали выходить всякие предприниматели.
— Одни хотели поставлять нам автомобили, другие мебель, третьи одежду… Кто-то из ГДР мечтал наладить совместный выпуск швейных машинок. Мне было трудно объяснить, что у нас поддерживают только советского производителя. На меня даже вышел один космонавт — требовал обмена опытом, просил пригласить к компьютеру советских коллег. Я только смеялся у компьютера над такой наивностью: люди просто не въезжали, что такое тоталитарный режим!
Инфантильные ники вроде Туманного Ежа или Твоей Малышки тогда были не в моде. Компьютерная коммуникация — дело серьезное. Поэтому пользователи указывали свое имя, фамилию, страну, а иногда даже рабочую должность.
— У меня появились друзья по всему миру, — говорит Клесов. — Разговоры вроде “В Столешниковом хорошая погода, а на Брайтон-Бич опять идут дожди” были обычным делом. Потом я узнал и что такое флирт в виртуальной реальности, наблюдая зачатки сайтов знакомств. Какие-то девушки из Стокгольма игриво пригласили меня в гости: “Пойдем вместе в нашу шведскую баню!”. Я тогда задумался: когда люди не видят друг друга, проще пригласить на свидание… Сам-то уже был глубоко женат, с ребенком… Моей пассии не приходило в голову приревновать к виртуальным подругам. Это было все равно что принять за соперниц марсианок.
Смайликов-скобок тогда еще не было. Но творчество у пользователей допотопной Сети все же проснулось: они стали делать первые “наскальные рисунки” в виртуале.
— Мы научились рисовать с помощью крестиков и ноликов, — говорит Анатолий Клесов. — На Новый год посылали друг другу целые картины: бутылка шампанского с вылетающей пробкой и брызгами из знаков, два бокала, сталкивающихся между собой в воздухе… Смайлики — это тоже были огромные рожи из ноликов вместо глаз, крестика-носа, подчеркивания-рта или знака “равно” — губ.
В середине 80-х как раз таким способом был нарисован шедевр, который распечатал весь компьютерный мир: Эйнштейн с высунутым языком из крестиков-ноликов. Можно сказать, что он стал символом новой компьютерной эры.
“У нас Интернет просто отказывались замечать”
— Кроме пустой болтовни, я наладил и научные связи, — говорит Анатолий. — Во-первых, через знакомых вызвал на связь своих коллег из Гарвардского университета. Они купили себе компьютер и стали со мной работать. С годами я вконец распоясался и опубликовал несколько научных трудов в заграничных журналах. Написал несколько книжек на английском языке. Чтобы отредактировать их в Союзе, надо было с ног сбиться в поисках специалиста. Я же вышел на носителей языка при помощи компьютерной коммуникации и внес правки в считаные дни.
Тогда как раз широко обсуждался показательный судебный процесс над журналистом, который что-то публиковал в заграничном издании.
— Я никогда не был антисоветчиком, поэтому мне даже не приходило в голову сливать или получать из-за рубежа диссидентскую информацию, — объясняет Клесов. — Но само понимание того, что это возможно и так просто осуществить, казалось мне невероятным парадоксом. Осознавал я и то, что никто не смог бы отследить, чем я на самом деле тут занимался. Узнай КГБ о моих виртуальных похождениях, могли бы повесить на меня все тяжкие. И я бы ничего не смог доказать.
Анатолий Клесов понял, что ему следует подстраховаться на случай подобных беспочвенных обвинений:
— Я решил, что единственный способ доказать чистоту своих намерений — не укрываться, а, напротив, привлечь к моей деятельности как можно больше людей. Сообщников! Я упирал на то, что такие коммуникации необходимы для науки, и пытался делать об этом доклады, обращался на телевидение и в научные журналы… Сначала от меня отчаянно отбивались, боясь попасть в опалу. Потом в советскую прессу все-таки пропустили одну статью о нашей научной конференции. Я тут же пришел в первый отдел своего института, который был призван следить за идеологической дисциплиной сотрудников, и сдал эту публикацию им в подшивку: “Если на меня покатят бочку, примите во внимание, что я ничего ни от кого не скрывал”. Но сотрудники отдела швырнули эти бумаги мне в лицо, умоляя не вовлекать их в подозрительные игры…
Наконец, в 87-м году Анатолия Клесова выпустили за рубеж в реальном времени и пространстве. В США он встретился со своими виртуальными друзьями.
— Меня, конечно, удивило, что некоторые давние знакомые в реальности оказались совсем не такими, как я их себе представлял. Получив гонорары за свои публикации, я тут же потратил их на новенький IBM — он стоил 2,5 тысячи долларов, огромные по тем временам деньги!
По возвращении Анатолий не только установил дома персональный компьютер, но и выпросил у сотрудников НИИПАС модем, подсоединил его через телефон к их серверу — и еще пару лет выходил в мировое пространство уже из дома.
— А популяризировать Интернет к началу 90-х мне все-таки удалось, — говорит Анатолий Клесов. — Я начал вести на телевидении научную программу. И тут же отснял сюжет про НИИПАС и компьютер, обладающий уникальной связью, рассказал о той дебютной научной конференции. Потом эмигрировал в США при первой возможности. На тот момент пользователи виртуальной сети в Союзе уже размножились. И я даже испытал некую гордость, когда произошла попытка путча, и сигналы об этом поступили из-за “железного занавеса” за рубеж именно по мэйлам. Значит, я все-таки пробился в умы бывших соотечественников.
Имя Анатолия Клесова официально вписано в историю Интернета в качестве первого пользователя виртуальной сети в СССР. Но мало кто задумывался, что и “железный занавес” пошатнулся, когда в нем обнаружились “ворота”, которые распахнул для нас их временный страж…
Интернет — это, без преувеличения, главный технологический прорыв последних десятилетий. Но кем и когда он был изобретён? На самом деле изобретение интернета — довольно запутанная история, и в ней мы с вами разберёмся в данном посте.
Первые проекты интернета
Впервые идеи и проекты глобальной компьютерной сети появляются в начале 1960-х годов. В 1962 году в США Джозеф Ликлайдер, который работал тогда в Массачусетском технологическом институте, выпустил серию заметок, в котором описал концепцию «Галактической сети». Название было шуточным, и главное назначение этой сети Ликлайдер видел в удобном обмене данными и программным кодом, но его концепция действительно описывала некоторые принципы глобальной компьютерной сети, напоминавшей современный интернет. Вскоре Ликладйер стал руководителем отдела информационных технологий ДАРПА, и во многом благодаря его усилиям через некоторое время это агентство начинает реализацию проекта одной из первых компьютерных сетей АРПАНЕТ.
В. М. Глушков
В том же 1962 году в Советском Союзе вышла статья академика Харкевича, в которой он писал о необходимости создания общегосударственной компьютерной сети, которая позволила бы всем учреждениям обмениваться информацией и стать основой планирования и управления в самых разных отраслях. Вскоре академик Глушков выступил с ещё более детальным проектом, получившим название ОГАС (Общегосударственная автоматизированная система учёта и обработки информации). Проект предполагал в СССР создание единой компьютерной сети, в рамках проекта планировалось создать 6000 компьютерных центров и подготовить 300 тыс. IT-специалистов. Хрущёв одобрил план и была начата его реализация, но после прихода к власти Брежнева советская бюрократия начала откровенно саботировать проект. Вместо единой сети советские министерства начали строить свои собственные вычислительные центры, не связанные друг с другом, а попытки их объединения в сеть не пошли дальше экспериментов. Так СССР упустил возможность обогнать Запад в сфере информационных технологий.
ОГАС Глушкова
АРПАНЕТ
В 1964 г., на два года позже, чем в СССР, в США была начата реализация проекта сети АРПАНЕТ. Но, в отличие от СССР, там этот проект был доведён до конца. В 1969 г. эта сеть начала работу, правда поначалу в ней было всего 4 узла.
АРПАНЕТ в 1969 г.
Позже многие стали считать этот год годом появления интернета. Но на самом деле сеть АРПАНЕТ была довольно далека от современного интернета. Основной задачей, которую пытались решать с помощью этой сети, была задача оптимального использования компьютерных мощностей. Компьютеры были всё ещё довольно дороги, и если бы кто-то мог удалённо подключиться с другому компьютеру и использовать его мощности во время простоя, это обернулось бы большой экономией. Из-за разных трудностей эта задача так и не была реализована, но АРПАНЕТ продолжал развиваться.
Ларри Робертс
В 1972 г. Ларри Робертс, один из разработчиков АРПАНЕТ, который к тому времени сменил Ликлайдера на посту директора IT-отдела ДАРПА, организовал международную конференцию по компьютерной связи в Вашингтоне. На этой конференции была проведена демонстрация АРПАНЕТ, в ходе которой желающие могли подключиться к 20 компьютерам из разных городов США и выполнять на них разные команды. В то время демонстрация произвела большое впечатление на скептиков, не веривших в реальность компьютерных сетей.
В 1972 г. в АРПАНЕТ появилась электронная почта. Вскоре передача сообщений по электронной почте стала одной из самых популярных функций АРПАНЕТ. Некоторые даже считают, что электронная почта «спасла» АРПАНЕТ, сделав эту сеть действительно полезной и востребованной. Затем стали появляться и другие способы использования сети — передача файлов, обмен мгновенными сообщениями, доски объявлений и т. п. Однако АРПАНЕТ ещё не был интернетом. И первым препятствием дальнейшего развития сети было отсутствие универсального протокола, который позволил бы обмениваться информацией компьютерам разного типа и с разным программным обеспечением.
Протокол TCP/IP
Разнообразие аппаратного и программного обеспечения создавало огромные трудности для объединения компьютеров в сеть. Для их преодоления в 1973 г. Винт Серф и Боб Кан решили создать универсальный протокол обмена информацией, который позволил бы объединить между собой самые разные компьютеры и локальные сети.
Винтон («Винт») Серф
Роберт («Боб») Кан
Протокол был назван TCP (англ. Transmission-Control Protocol, или Протокол контроля передачи). Позже протокол был разделён на две части и получил название TCP/IP (IP — интернет-протокол). Кстати, тогда же, примерно в середине 70-х появилось и само слово «интернет».
Разработка протокола заняла довольно длительное время. Изначально многие сомневались, что небольшие компьютеры вообще способны поддерживать такой сложный протокол. Лишь в 1977 г. была продемонстрирована первая передача данных с использованием этого протокола. А АРПАНЕТ перешёл на новый протокол только в 1983 году.
А в 1984 г. был запущен первый DNS-сервер, который позволял вместо плохо запоминающихся IP-адресов использовать доменные имена.
Развитие компьютерных сетей и конец АРПАНЕТа
В конце 70-х появились первые персональные компьютеры, предназначенные для домашнего использования. В 80-е таких компьютеров стало появляться всё больше, одновременно развивались и компьютерные сети. Наряду с государственными и научными появились коммерческие и любительские сети, к которым можно было подключаться посредством модема через телефонную линию. Однако функции компьютерных сетей были всё ещё довольно ограничены и сводились в основном к пересылке электронной почты и обмену сообщениями и файлами через электронные доски объявлений (BBS). Это всё ещё не был привычный нам интернет.
АРПАНЕТ же, который в своё время послужил толчком к развитию компьютерных сетей, пришёл в упадок, и в 1989 г. эту сеть закрыли. Пентагону, который финансировал ДАРПА, он не был особо нужен, а военный сегмент этой сети от гражданского был отделён ещё в начале 80-х. В то же время активно развивалась альтернативная глобальная сеть NSFNET, созданная в 1984 г. Национальным фондом науки США. Эта сеть первоначально объединяла американские университеты. В середине 80-х эта сеть впервые стала использовать для передачи данных высокоскоростные линии со скоростью передачи данных 1,5 Мбит/с вместо 56 Кбит, что было стандартом для модемов и телефонных линий. В конце 80-х остатки АРПАНЕТ стали частью NSFNET, а сама NSFNET в начале 90-х станет ядром всемирного интернета. Произойдёт это, правда, не сразу, так как сеть изначально была ориентирована на использование лишь в научных и образовательных целях, но затем эти ограничения были всё-таки сняты. В 1994 NSFNET была фактически приватизирована и полностью открыта для коммерческого использования.
WWW
Но для того, чтобы интернет стал таким, как мы его знаем, помимо компьютерных сетей и универсального протокола нужно было изобрести ещё кое-что. Этим кое-чем была технология организации сайтов. Именно она сделала интернет по-настоящему популярным и массовым.
Тим Бернерс-Ли
В 1989 г. британский учёный Тим Бернерс-Ли работал над системой просмотра документов в ЦЕРНе (знаменитом международном центре ядерных исследований в Швейцарии). И тут ему пришло в голову на основе гипертекстовой разметки, которую он использовал в документах, реализовать масштабный проект. Проекту было дано название World Wide Web («Всемирная паутина»).
В течение 2-х лет Тим Бернерс-Ли усердно работал над проектом. За это время им был разработан язык HTML для создания веб-страниц, способ задания адресов страниц в виде URL, протокол HTTP и первый браузер.
6 августа 1991 г. Тим Бернерс-Ли разместил в интернете первый сайт. На нём содержалась основная информация о технологии WWW, о том, как просматривать документы, как скачать браузер.
Так первые пользователи видели первый в мире сайт
В 1993 г. появился первый браузер с графическим интерфейсом. В том же году ЦЕРН выступил с заявлением, в котором уведомлял, что технология WWW не будет защищаться какими-либо авторскими правами и её свободное использование разрешено всем желающим. Это мудрое решение привело к взрывному росту числа сайтов в сети и к появлению известного нам сейчас интернета. Уже в 1995 служба WWW стала самой используемой по сравнению со всеми другими (электронная почта, передача файлов и т. п.), а для современных пользователей она является практически синонимом интернета.
Итак, кто же изобрёл интернет? Изобретателем интернета не является один человек. Но из тех, кто внёс в его появление наибольший личный вклад, можно выделить следующих людей.
- Инициаторы создания и разработчики АРПАНЕТ. Среди них можно выделить таких людей, как Джозеф Ликлайдер , Ларри Робертс , а также Паул Бэран и Боб Тэйлор .
- Создатели протокола TCP/IP: Винт Серф и Боб Кан .
- Создатель WWW Тим Бернерс-Ли .
Появление рунета
Первые компьютерные сети в СССР появились давно, даже ещё раньше, чем на Западе. Первые эксперименты в этой области относятся к 1952 г., а в 1960 г. в СССР уже была развёрнута сеть, объединявшая компьютеры в рамках системы противоракетной обороны. Позже появились специализированные гражданские сети, предназначенные, например, для учёта железнодорожных и авиабилетов. К сожалению, с развитием сетей общего назначения были большие проблемы из-за всепроникающего бюрократизма.
В 1980-е советские учёные впервые стали подключаться к зарубежным сетям, поначалу лишь эпизодически, например, для проведения каких-то конференций по научной тематике. В 1990 появилась первая советская компьютерная сеть «Релком», объединившая научные учреждения из разных городов СССР. Её созданием занимались сотрудники института атомной энергии им. Курчатова. В этом же году была зарегистрирована зона su — доменная зона Советского Союза (зона ru появилась лишь в 1994). Осенью 1990 «Релком» устанавливает первые соединения с зарубежными странами. В 1992 «Релком» внедряет протокол TCP/IP и устанавливает соединение с европейской сетью EUnet. Рунет становится полноценной частью интернета.
Уже не представляет свое существование без общения по интернету. Социальные сети, чаты, форумы, программы для мгновенных сообщений, электронная почта, видеосвязь и многое другое - все это объединено единой сетью. Но далеко не каждый знает о том, когда появился интернет.
Значение глобальной сети
Всемирная паутина распространилась по всему миру, соединяя даже самые отдаленные части света и предоставляя людям возможность общения, несмотря на расстояния, а также преодолевая языковые барьеры и другие трудности, которые возникают в реальном мире. Глобальная сеть пустила корни в наши жизни и стала необходимой для каждого из нас. Но не все задумываются о том, где и когда появился интернет и что способствовало его возникновению. Он развивается и распространяется с огромной скоростью, и сейчас мы имеем возможность использовать его на работе, дома, на улице, в наземном транспорте и даже в метрополитене.
Когда появился первый интернет
Для того, чтобы в случае войны могли экстренно передавать информацию, была разработана международная система, работающая на протоколах IP и их маршрутизации. Именно тогда эта система получила название - "интернет". Глобальная сеть быстро вошла в жизни людей. А день, когда появился интернет, в мире ознаменовал новый виток и запечатлен в истории всемирной сети.
На встрече ряда университетов Национального научного фонда США (NSF) и DARPA, произошедшей в 1979 году, было принято решение о создании сети Computer Science Research Network (коротко - CSnet).
Как развивался интернет
Год спустя после той встречи произошло связывание CSnet с ARPANET, что позволило сетям CSnet получить доступ к шлюзу ARPANET благодаря использованию протоколов TCP/IP. ARPANET в рамках военных технологий стала первой глобальной сетью. Над ней работали самые лучшие ученые, вложив в нее только современные технологии. Впоследствии к этой сети стали присоединять другие. Так появилось Содружество независимых сетей, которые пришли к соглашению относительно метода межсетевого общения.
Далее возникла сеть Bitnet, которая позволила обмениваться новостями и сообщениями через механизацию рассылок Listsery. В действии это выглядело так: пользователь выбирал из пришедших ему списков подходящие рассылки и подписывался на них, после чего ему рассылались сообщения и новости, которые он выбрал.
Распространение глобальной сети
Популярность, которой пользовался интернет, способствовала появлению новых разработок и технологий для удобства и большего завоевания пользователей. Так, в Сан-Франциско не меньшее значение приобрела сеть FidoNet, которая появилась в 1984 году. Ее возникновение связано с тем, что в 1983 году Том Дженнингс с помощью собственной программы смог реализовать систему BBS на персональном компьютере. Эту систему он назвал FidoBBS. До того времени, когда появился интернет, FidoBBS уже приобрела свою популярность и распространилась по всему миру. Изобретение сетевого пакета FidoNet позволило связать между собой две сети FidoBBS с помощью телефонной линии и модема, после чего пользователи могли создавать дискуссионные группы и отправлять друг другу сообщения.
В 1987 году к IBM PC был привязан пакет UUCP, который изначально разрабатывался для использования в среде UNIX. Это позволило совместить FidoNet и Usenet.
Сегодня одна из масштабных сетей в сообществе интернет - это NSFNET, разработанная американскими учеными. Эта высокоскоростная сеть поддерживает запросы стандартов на качество связи.
Позднее был выпущен документ, в соответствии с которым каждый желающий мог воспользоваться системой высокоскоростных магистралей NFS backbone до того момента, пока это использование не направлено на личные или коммерческие цели.
История появления интернета в России
Компьютерная связь и все разработки, связанные с ней, использовались в СССР лишь в рамках военно-промышленного комплекса для упрочения обороноспособности страны. Главное упоминание об этом датируется 1952 годом.
В 1990 году разработали первую сеть союзного масштаба, которой дали название «Релком». Когда появилась сеть интернет, ее использовали только научные организации Ленинграда, Киева, Москвы и Новосибирска. В этом же году ученые произвели первый сеанс связи через модем, соединив советский компьютер с зарубежным. Целью для этого послужила необходимость в организации канала, с помощью которого пользователи могли регулярно передавать сообщения по интернету.
В 1991 году Советском Союзе, когда еще не было изобретено браузеров, появилась первая сеть с доменом.su. Использовалась она в основном только технарями. Но когда появился интернет, возникла и идея создания браузера. Первым был придуман WorldWideWeb, который сделал сеть более удобной для использования благодаря своей красочности и наглядности.
Создание домена.ru
Сеть «Релком» в 1992 году была официально зафиксирована в крупной организации коммерческих сетей EUnet, которые давали возможность получать доступ к интернет-услугам. А в 1993 году была зарегистрирована административная зона RU, после чего был создан домен.ru. Начали появляться русскоязычные сайты.
Когда появился интернет, в России число пользователей ограничивалось узким кругом ученых и военных. Но после выделения IP-адресов компьютерным сетям количество простых пользователей стало увеличиваться в геометрической прогрессии. Началось массовое использование сети, что дало толчок к его последующему развитию.
С 1994 года начался отсчет эпохи российского интернета. Именно тогда домен.ru официально зарегистрировали в InterNIC, а права администрирования были переданы РосНИИРОС.
Распространение российского интернета
Приведем хронологию событий с того момента, когда появился интернет в России и стал доступен большинству пользователей:
1994 год - появились первые хакеры;
1995 год - открылась первая студия веб-дизайна;
1997 год - возникли первые онлайн-журналы, заработала поисковая система Yandex, впервые осуществили естественно-языковой поиск для русского языка;
1998 год - открылась бесплатная российская служба Mail.ru, которая буквально за несколько месяцев заняла лидирующую позицию по числу пользователей и сумела сохранить это положение до нынешнего дня;
2002 год - вступил в силу закон, согласно которому электронная цифровая подпись в электронных документах считается равнозначной подписи на бумажных носителях;
2003 год - открытие домена.su, который после распада СССР был закрыт;
2006 год - в Москве открылся офис американской компании Google Inc, которая является владельцем знаменитой поисковой системы Google;
2007 год - признание самой крупной беспроводной сетью в мире проекта GoldenWiFi, который предоставлял услуги беспроводного выхода в интернет жителям Москвы;
2011 год - в домене.ru было отмечено более 3,447 млн. имен, а в домене ".рф" - более 894 тыс.
В настоящее время интернет есть практически в каждой семье. Мы используем его для развлечения, работы, общения, онлайн-покупок и многого другого. Поэтому история, рассказывающая о том, когда появился интернет, имеет большое значение для каждого из нас. И мы обязаны сохранить эту информацию для наших потомков.
Создатели советского интернета – коллектив кооператива «Демос»
19 сентября 1990 года появилась доменная зона.su. Это событие стало первым шагом Нашей Страны во Всемирную Сеть.
О том, кто первым объединил в сеть несколько компьютеров история пока умалчивает. Известно лишь
то, что первый сервер сети ARPANET, ставшей прообразом Интернета, был установлен 2 сентября 1969 года в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Компьютер Honeywell DP-516 имел 24 Кб оперативной памяти. Первое испытание междугорожной
сети произошло 29 октября 1969 года в 21:00. Сеть состояла из двух терминалов, которые должны были быть максимально удалены друг от друга, чтобы проверить систему в максимальных режимах. Первый терминал находился в Калифорнийском
университете, а второй на расстоянии 600 км от него - в Стэндфордском университете.
29 октября 1969 года в 21:00 между двумя первыми узлами сети ARPANET, находящимися на расстоянии в 640 км - в Калифорнийском университете
Лос-Анджелеса (UCLA) и в Стэндфордском исследовательском институте (SRI) - провели сеанс связи. Чарли Клайн (Charley Kline) пытался выполнить удалённое
подключение из Лос-Анджелеса к компьютеру в Стэнфорде. Успешную передачу каждого введённого символа его коллега Билл Дювалль (Bill Duvall) из Стэнфорда
подтверждал по телефону. 29 октября 1969 года в 21:00 между двумя первыми узлами сети ARPANET, находящимися на расстоянии в 640 км - в Калифорнийском
университете Лос-Анджелеса (UCLA) и в Стэндфордском исследовательском институте (SRI)
- провели сеанс связи. Чарли Клайн (Charley Kline) пытался выполнить удалённое
подключение из Лос-Анджелеса к компьютеру в Стэнфорде. Успешную передачу каждого
введённого символа его коллега Билл Дювалль (Bill Duvall) из Стэнфорда
подтверждал по телефону.
Люди, официально считающиеся создателями Арпанета
Одним из первый
интернет-пользователей в СССР был ныне известный генетик Анатолий
Клёсов. Он ухитрился соедииться со Стокгольмом ещё в 1982 году. На тот момент
в мире к Интернету бло подключено 382 компьютера.
Система доменных имён DNS была разработана в 1984 году, а термин Интернет пришёл
на смену термину арпанет годом ранее. В 1989 году в Европе, в стенах
Европейского совета по ядерным исследованиям (ЦЕРН) родилась концепция Всемирной
паутины. Её предложил знаменитый британский учёный Тим Бернерс-Ли, он же в
течение двух лет разработал протокол HTTP и язык HTML.
КГБ СССР не могло пропустить возникновение коммуникационных сетей в США и Европе, тем более что на них были подвешены каналы управления и связи различных оборонных систем. Однако Координационный комитет по экспортному контролю США не позволял нам покупать компьютерную технику, и её приходилось добывать либо агентурным путём, либо через третьи страны. Так,для на Олимпиады-80 КГБ сумел осуществить закупку новейшей японской компьютерной техники Toshiba. Когда факт этого сотрудничества вскрылся, разразился международный скандал. Вскоре мы смогли наладить производство компов, являвшихся точными копиями новейших IBM-машин.
Первая
компьютерная сеть западного образца появилась в СССР летом 1990 года в Москве на
базе Института атомной энергии им. И. В. Курчатова. Она называлась «Релком» и
объединяла кооператив «Демос» и несколько академических институтов: КИАЭ, ИФВЭ
(Протвино) и Новосибирское отделение Академии Наук СССР.
Вся работа велась из офиса «Демоса». Сам кооператив существовал к тому времени
уже полтора года. Кооператив состоял из разработчиков одной из версий
отечественного UNIX-а – системы ДЕМОС. Внутри эта большая группа энтузиастов
делилась на команды разработчиков нескольких версий советского Юникса. В начале
1990 года, по рекомендации фина Юльфа Хельсингиуса была создана общественная
организация SUUG – Soviet Unix Users Group. Председателем был Владас Леонас, в
правлении были такие сегодняшние мэтры Рунета, как Д. Бурков, В. Бардин, О.
Табаровский, И. Чечик, А. Маслов.
Так возникла советская ассоциация пользователей UNIX (Soviet Unix Users Group),
объединявшая пользователей первой советской сети. Этой ассоциацией был
придуман«домен» .ussr.
28 августа 1990 года было установлено первое зарубежное соединение с компьютером в Хельсинкском университете.
В СМИ
утверждалось, что в августе 1991 года сеть «Релком», присоединившаяся к тому
времени к европейской сети EUnet, беспрепятственно использовалась для
оповещения мировой общественности об
Но, как ни парадоксально, первый «настоящий» русский домен был придуман и
зарегистрирован финном. Петри Ойала, 19-летний студент хельсинского
университета, имел свободный доступ к университетским компьютерам. Именно он
и предложил использовать домен.su, а не.ussr.
Поначалу работала только UUCP-почта между сетью в России и всемирной Сетью.
Единственной советской машиной«с выходом в Интернет» была обычная
"четверка". Она звонила модемом в Финляндию каждый час и качала почту домена.su.
Сам домен к тому времени еще не был зарегистрирован. Петри Ойала, с помощью
которого все это и организовывалось, настроил sendmail так, что на новый
домен шла почта со стандартного UUCP-адреса.
И только после того, как почта начала устойчиво работать, Петри Ойала
оформил DNS-зону. После этого, 19 сентября 1990 года, был зарегистрирован и
домен.
В 1993 году
администрирование домена было передано Российскому научно-исследовательскому
институту развития общественных сетей (РосНИИРОС).
К моменту появления домена.ru в апреле 1994 года в зоне.su было
зарегистрировано несколько тысяч доменов. С началом свободной регистрации
доменных имён в российском домене РосНИИРОС прекратил регистрацию доменов
второго уровня в зоне.su. Тем не менее, доменная зона продолжала
самопроизвольно расти за счёт увеличения числа хостов.
В 2000 году функция держателя реестра зоны была возложена на Фонд Развития
Интернет.
В конце 2001 года, невзирая на протесты интернет-сообщества, администраторы
домена.su явочным порядком разморозили зону, предназначенную к поэтапной
ликвидации, и открыли её для коммерческих регистраций.
15 декабря 2002 года регистрация доменов в зоне SU была возобновлена - сначала
только для владельцев товарных знаков. В июне 2003 года Фондом развития
Интернета было объявлено о завершении периода приоритетной регистрации и начале
открытой регистрации доменов в зоне.su.
В апреле 2008 года Фонд Развития Интернет, выполняющий функции администратора
домена.su, расширил возможности регистрации доменных имён на национальных
языках в домене.su - были сняты ограничения на регистрацию доменов с префиксом
xn--, что позволило вводить часть адреса в строке браузера в национальной
кодировке, в том числе на русском языке.
В августе 2008 к ранее допустимым символам кириллицы были добавлены ещё 37
новых. Таким образом была реализована поддержка национальных языков народов,
населяющих территорию России, а именно: алтайского, башкирского, бурятского,
долганского, калмыцкого, коми, корякского, марийского, нанайского, ненецкого,
осетинского, саамского (без указания долготы гласных), татарского, тувинского,
удмуртского, хакасского, хантыйского, чувашского, эвенкийского, эвенского,
якутского.
В конце июня 2008 года Комитетом по обслуживанию зарегистрированных кодов стран
Международной организации по стандартизации (Комитет ISO3166/MA) было принято
решение о переводе кода.su в категорию исключительно зарезервированных.
Соответствующие изменения уже внесены в таблицу двухбуквенных кодов государств и
территорий, опубликованную в качестве международного стандарта ISO-3166-1. Таким
образом, код.su в этой таблице стал десятым кодом в статусе исключительно
зарезервированного.
Ныне «Релком» работает как простой провайдер и предоставляет услуги коммерческого интернет-доступа
Анатолий Клёсов был первым в СССР пользователем интернета(точнее, его прообраза), став им ещё в 1982 году. Как это было - читайте в его статье "Двадцать лет спустя, или как начинался интернет в Советском Союзе".
Ранней осенью 1982 года меня вызвали к Джермену Михайловичу Гвишиани, заместителю председателя ГКНТ при Совете Министров СССР. Было мне тогда 35 лет, и жизнь была потрясающе интересной. Так, по крайней мере, мне сейчас кажется при воспоминании об этом.
В самом деле - доктор наук, профессор - уже с пятилетним стажем, только что получил лабораторию в Институте биохимии АН СССР, перейдя с химфака МГУ. Хожу упруго, прошу мало, ухожу быстро. Жизнь - калейдоскоп. Эпоха застоя, как ее потом определили. Правда, уже семь лет сижу в невыезде, сразу после возвращения из США - кто-то просигналил в "органы", что я антисоветчик и активно веду проамериканскую пропаганду.
Про США немало рассказывал, конечно. Но органам не объяснишь, поскольку они меня и не спрашивали. Да и про сигнал я узнал неофициально, потихоньку, от инспектора Минвуза СССР. На это ведь не сошлешься. Ну да ладно, теперь не 37-й, не выпускают, но хоть работать не мешают.
Массивная дверь с улицы Горького, милиция на контроле, пропуск, второй
этаж - направо по коридору до упора, в крыло здания, четвертый этаж.
"Мне - к Джермену Михайловичу". "Нет, он занят, он ждет профессора
из Академии наук". "Так это я и есть". Недоверчивый взгляд секретарши. Называю фамилию, конфликт улажен. Мне это даже нравится - не в первый раз. Мелочь, а приятно. Более того, полезно, так как после этого, как показывает опыт, секретарши проникаются симпатией и надолго запоминают. Это - важно для дела. Что делать - таковы правила деловой игры.
"Анатолий Алексеевич, добро пожаловать". Это - Гвишиани. "Приятно познакомиться". Ритуальные фразы. "Что, знак лауреатский не носите?" Ну, думаю, с биографией моей его ознакомили. К чему все это идет? "Ношу, - говорю, - вот он, приколот с внутренней стороны нагрудного кармана". "А, скромничаете?" Нет, говорю, просто не хочу потерять. Не хотелось объяснять, что в нашей среде не принято такие вещи цеплять. Уважение потеряешь, ироническое отношение приобретешь. А вот где-нибудь на заседаниях в Госплане или Совмине - наоборот. Поэтому и ношу с собой для тех случаев.
"Так вот, АА, перехожу к вопросу. Что вы знаете о компьютерных конференциях?" Ничего, честно отвечаю я. "Н-да, вот и мы не знаем. А тут вот пришло письмо из ООН, из отдела промышленного развития, приглашают Советский Союз принять участие в первой всемирной компьютерной конференции по биотехнологии. Участники - США, Канада, Англия, Швеция и СССР, если мы согласимся"."Кстати, - добавил Гвишиани, в этом письме из ООН упоминается ваша фамилия, поэтому мы вас и позвали. Они полагают, что вы могли бы быть модератором этой компьютерной конференции с советской стороны. А вы, выходит, не знаете, что это такое?" - "Не знаю, - говорю. - Видимо, дело все в том, что я являюсь консультантом ООН, и именно отдела промышленного развития, ЮНИДО, по биотехнологии. И та самая компьютерная конференция - тоже по биотехнологии. Все просто".
"Ну, раз так, - говорит Гвишиани, то вам - поручение: выяснить, в чем дело, что такое компьютерные конференции и есть ли у нас соответствующие технические возможности, чтобы принять участие. Если есть - мы подумаем, нужно ли это нам. А если нет - то мы ответим, что нас это не интересует".
Последнюю фразу Гвишиани произнес с улыбкой, и я так и не понял, насколько серьезен он был. Но скорее всего, так оно и было бы.
Вышел я и думаю - ничего себе заданьице. В последний раз я имел дело с компьютером лет десять до того, когда для моей кандидатской операторы на ВЦ в корпусе А МГУ рассчитывали на БЭСМ-6 среднестатистические данные по результатам ферментативной кинетики. Чемодан перфокарт. В США, где я провел год в середине 70-х, наша биофизическая лаборатория в Гарварде вообще обходилась без компьютеров. Достаточно было электронных калькуляторов, которые в Союзе тогда только появлялись, из-за рубежа, само собой. Что делать?
Взял справочник АН СССР, стал листать все подряд. Слово "компьютер" в названии учреждений не было. Наткнулся на ВНИИ прикладных автоматизированных систем, ВНИИПАС, ул. Неждановой в Москве. Ну, думаю, они должны знать. Отправился к директору, предварительно позвонив, что у меня поручение Госкомитета по науке и технике. Охрана у входа - будь здоров, с детства такой не видел. С детства - поскольку жил на ракетном полигоне Капустин Яр. Кто имел к ракетам отношение - там бывал, с хорошей вероятностью. Директор, Олег Леонидович Смирнов направил меня к своему заведующему отделом, прибавив, что тот все знает.
Тот все знал. Техническое обеспечение для компьютерных конференций в Институте было. Правда, использовалось только в одну сторону. А именно, как я понял, для прочесывания зарубежных компьютерных баз данных и переправки этих данных сюда, в Москву, опять же через компьютерную сеть. А "туда" - как в старом анекдоте: съесть-то он съесть, да кто ж ему дасть?
Короче говоря, ни о каких двусторонних компьютерных контактах у нас не может быть и речи. Во-первых, это будет несанкционированный выход за рубеж со всеми вытекающими последствиями. А санкцию на это никто не даст, по крайней мере никому не давали. Во-вторых, если делать по-человечески, то пассворд надо иметь. Надо выходить через зарубежный мэйнфрэйм компьютер, стать его пользователем и за это платить валютой.
А в третьих, тут по телефону за рубеж позвонить и то чревато, а вы говорите - международная компьютерная связь. Смеетесь? Забыли, где живете?
Мне завотделом сразу понравился. "Ну ладно, - говорю, - есть у меня для вас сразу несколько новостей. Есть у меня пассворд, есть логин адрес, и есть поручение ГКНТ это дело опробовать.
А мне как раз перед этим пришла из ЮНИДО копия того письма из ООН в ГКНТ, о чем Гвишиани говорил, плюс письмо оттуда же для меня с пояснениями по порядку компьютерной связи - логин адрес базового компьютера в Стокгольмском университете (там же любезно объяснено, что это был главный компьютер министерства обороны Швеции, который военные недавно презентовали университету), и мой пассворд. А также временной план постепенного входа СССР в компьютерные конференции, если, конечно, страна скажет "надо". И, в итоге, в декабре 1983, т.е. через год, сама "первая всемирная компьютерная конференция".
Завотделом, мягко говоря, обалдел. Ну что, говорю, попробуем? Вот ведь и компьютер рядом.
Сел он в кресло, набрал на клавиатуре адрес Стокгольмского мэйнфрэйма, и уступил мне место, чтобы я пассворд набрал. Даже деликатно отвернулся. Выстучал я пассворд - и вуаля - Стокгольмский Университет Вас Приветствует. Вот где сердце-то застучало. Ощущение, что сижу в кресле космонавта.
Следом - длинный список компьютерных конференций, в которых можно принимать участие. Сразу бросились в глаза несколько - "планирование и подготовка всемирной компьютерной конференции по биотехнологии", "английский язык", "опыт работы в компьютерных конференциях", "биоконверсия природных ресурсов"...
Все. Слишком много впечатлений. Завотделом тоже, как сказали бы в США, "прыгает вверх и вниз". Профессионал же, ему стократ интересней - профессионально. На этом пока подвели, на сегодня.
Написал я бумагу на имя Гвишиани, мол, есть у нас технические возможности, хоть сегодня можно начинать. Добавил непременные фразы о важности всего этого для развития советской науки и технологии. И предложил дать разрешение на проведение всемирной компьютерной конференции под председательством директора Института биохимии АН СССР, члена-корреспондента АН СССР И.В.Березина (моего научного руководителя со студенческих времен, о чем я, естественно, в бумаге не указал) и при участии меня самого как модератора. И получил временный пропуск во ВНИИПАС для того, чтобы набраться опыта и разобраться, что к чему, если в будущем поступит официальное разрешение на проведение этой самой всемирной телеконференции.
Бумагу ту я составил по всем правилам игры, которым в свое время учили старшие товарищи. Суть в том, что не я должен был предложить проведение компьютерной конференции, а рассматривающий бумагу чиновник. Но у чиновника нет ни времени, ни желания (ни зачастую професиональной квалификации), чтобы что-то обоснованно предложить, тем более такое новое дело. Поэтому моя бумага должна быть составлена так, чтобы чиновник мог ее максимально использовать как свой текст, заменив в идеальном случае лишь подпись.
Так оно и получилось, как стало ясным несколько позже.
И стал я ходить во ВНИИПАС как на работу. Благо основная работа в моей лаборатории была достаточно налажена. Проводил я у компьютера, который мне был там выделен, по нескольку часов в день, два-три дня в неделю. И, забегая вперед, продолжалось это семь лет. Трудно осознать, что в те времена, в первой половине 80-х годов, я волею судеб оказался ЕДИНСТВЕННЫМ в СССР, и вообще единственным из примерно двух миллиардов человек "социалистического лагеря", работающим в том, что теперь называется "Интернет".
Разрешение на проведение всемирной телеконференции было получено где-то через полгода в форме совместного распоряжения ГКНТ при СМ СССР и Президиума АН СССР. Согласно этому распоряжению, проведение данной конференции будет важным для развития советской науки и технологии. Председателем компьютерной конференции с советской стороны был назначен И.В.Березин, модератором - ваш покорный слуга. К слову сказать, И.В.Березин был настоящим ученым и понимающим человеком. Он ни разу не поинтересовался, что такое компьютерные конференции, и подписывал все мои последующие бумаги на этот счет не глядя. Естественно, я не делал ничего такого, чтобы его подвести. Правила игры соблюдались.
В начале 80-х годов "Интернет" существовал только в форме "международных компьютерных конференций", или "телеконференций". В те далекие времена компьютерные коммуникации проходили в форме е-мейлов, которыми участники обменивались напрямую, в режиме реального времени, или, как в современном варианте, через электронные мейлбоксы - для тех участников, которые не находились в момент дискуссий он-лайн. Иначе говоря, если сообщение не поступало на экран получающего сразу, то оно уходило в мейлбокс и могло быть извлечено позже.
Выше я упомянул, что работал в компьютерных конференциях по нескольку часов в день. Надо понимать, что эти часы уходили в основном на ожидание по развертке текста. Модемы тогда были со скоростью 360 baud. Для того, чтобы "развернулась" страница текста, приходилось ждать несколько минут, читая текст по буквам в процессе его появления на экране и хлопая себя по бокам от нетерпения.
Через каждые полстроки компьютер зависал, от нескольких секунд и минут до полного выброса в офф-лайн. Справедливости ради надо сказать, что так было в 1982-83, потом же качество связи начало заметно усиливаться. Скорость оставалась той же, но зависаний стало меньше. Появление нового модема в 720 baud было почти революционным событием и произошло много позже, когда я уже работал со своего собственного компьютера из квартиры в Олимпийской деревне в Москве. Но об этом ниже. А уж о современных телефонных модемах в 60 тысяч бод и выше, не говоря о супер-скоростных кабельных, никто не мог и помыслить.
Осваивая компьютерные сети, я принимал участие во многих постоянно идущих телеконференциях. Моя любимая была - Speakers Corner, или Уголок Оратора. Нечто вроде гостевой книги на современных сайтах, когда материал для обсуждения - весь мир. Особенно активными были обсуждения убийства шведского премьер-министра Улофа Пальме, а также появление нашей подводной лодки у берегов Швеции. Может, потому что шведы в то время составляли самую многочисленную сетевую аудиторию в Европе, и возможно - в мире. Наши газеты про подводную лодку, понятно, ничего не писали, и мне немалого труда стоило убедить в этом сетевую аудиторию. Они никак не понимали, как это - весь мир про это только и говорит, а в газетах Союза об этом ничего нет. Это же такой материал для газет, для привлечения подписчиков!
Тем временем наступила зима 1983-го, время проведения основной компьютерной конференции. К ней я подготовился основательно и сформировал добротный список участников. В него вошли все мои приятели, по одному из почти каждой союзной республики. Не стоит думать, что это было кумовством. Это были в самом деле ведущие специалисты по биотехнологии: профессор (ныне академик) Квеситадзе из Грузии, профессор (ныне академик) Рахимов из Узбекистана, профессор (ныне академик) Виестурс из Латвии, профессор (ныне академик) Лобанок из Белоруссии и так далее. Подсознательно я ощущал, что нельзя обделить этаким интеллектуальным роскошеством ни одну республику. Сама конференция прошла в течение Рождественской недели 1983. Мы собирались у терминала во ВНИИПАС, бурно обсуждали "в круг" и по телефонам с коллегами из других городов материалы и поставленные вопросы и резюме отправляли в сеть. Детали давать не буду, они - в прилагаемой статье того времени, первой статье о компьютерных конференциях в советской печати. Ниже мы перейдем к той статье. У нее - богатая история.
Итак, конференция закончилась, участники разъехались, я остался. Приказа очистить помещение не было, хотя я его с содроганием ожидал. Решил продолжать ходить во ВНИИПАС, как на работу. Благо, директор ВНИИПАС О.Л. Смирнов пропуск продлил и вопросы не задавал. Более того, дал понять, что им, как профессионалам, продолжение моей работы интересно. Я так и не понял, с какой стороны интересно. Режимы связи отрабатывать? Но поскольку мои принципы "проси мало, уходи быстро" оставались неизменными, я быстро и уходил. Из кабинета директора, но не из ВНИИПАС. У терминала был кайф.
Каждый раз, садясь за компьютерный терминал и выходя в международные компьютерные сети, я испытывал чувство непередаваемой эйфории. 21-й век! Я "разговариваю" со всем миром через экран компьютера! Я редактирую научные книги совместно с американскими коллегами, и на это уходит всего несколько дней - вместо месяцев, а то и лет, как обычно, поскольку не надо еще и "литовать" (получать разрешение Главлита СССР - для тех, кто имеет счастье не знать, что это такое)! Я моментально перебрасываю свои научные статьи для публикации в зарубежных журналах, и опять же без Главлита!
Вместе с тем было сильно досадно, что миллионы других не только не испытывают это чувство, но и не имеют понятия, что это вообще возможно. Я продолжал оставаться один в лагере. Социалистическом. В той самой недельной всемирной телеконференции принимали участие также биотехнологи из ГДР, но они вели дискуссию через шведского модератора, звоня ему по телефону; таким же образом были "подключены" специалисты из Филиппин, Таиланда и нескольких других стран.
Где-то через полгода-год, в 1984, у меня появилось огромное количество пен-палов, компьютерных собеседников со всего мира. Бизнесмены предлагали контракты с Союзом. Шведские девушки наперебой приглашали приехать в сауну. Американский астронавт Расти Швейкарт неутомимо слал мне письма, предлагая устроить компьютерный мост с Академией наук Союза. Меня считали за гейт-кипера. А ворот-то и не было, они на мне заканчивались. Ну как это объяснить? Как объяснить, что я сам здесь на таких птичьих правах, что если кто "из инстанций" узнает, что я бесконтрольно и регулярно имею постоянный контакт с заграницей, то... Об этом думать как-то не хотелось.
У меня появилась навязчивая идея - как-то легализовать мой статус как постоянного участника компьютерных конференций. Но ясно как божий день, что никаких оснований для этого у меня больше нет. Не приду же я в ГКНТ с повинной: - "Знаете, дорогие товарищи, я тут несанкционированно на пару лет задержался в международных компьютерных коммуникациях, хотелось бы продолжить..." По телефону без прослушки за рубеж не позвонить, а тут передавай, что хочешь. Гарантированная Лубянка. Только что газеты сообщили, что с поличным у метро "Ленинский проспект" взяли американского журналиста Данилоффа, которому пытались передать какие-то материалы для вывоза за рубеж. Поди докажи, что ты таких материалов за два года не напередавал тоннами. Нет, легализоваться надо...
Один путь - поднять общественный интерес к компьютерным конференциям, и когда многие станут пользователями, скромно так сбоку выйти - и я такой же, как и все. Смешно, конечно, какое "многие". Поставят компьютеры в первых отделах, допуск оформят, литовать заставят все, что передаешь (это месяца три-четыре на каждый материал), и все равно майор будет через плечо заглядывать, что ты там на клавиатуре набираешь...
Надо сказать, что за эти прошедшие первые года два я многократно пытался оповестить Академию наук о столь потрясающем новом виде коммуникаций. Писал письма Александрову (тогдашнему президенту АН СССР), Велихову и Овчинникову (вице-президентам), даже Баеву (тогдашнему академику-секретарю нашего Отделения биохимии АН СССР) - и все как в колодец, никакого ответа. Сначала я про себя возмущался - бюрократы, но потом, когда картина неответов стала уж очень явной, я начал понимать, что тут дело в другом. ОНИ ЗНАЛИ, что никаких компьютерных коммуникаций в СССР быть не может. Понимали и про первый отдел, и про литование, и про майора через плечо. Интернет и тоталитарное общество несовместимы. Ящик Пандорры. Банка с червями. Только открой - такое в итоге поднимется, самих снесет. Так что с письмами - бесполезно. Но легализоваться надо.
И тут я придумал. Есть такой новый журнал - НАУКА В СССР. Классная полиграфия. Пропагандирует достижения советской науки, издается на нескольких языках - английском, французском, испанском, японском. Что главное - его главный редактор Г.К.Скрябин, академик-секретарь всей академии наук, знает меня и вроде бы хорошо относится. Его зам - Игорь Зудов, бывший зав. научным отделом ЦК ВЛКСМ, тоже меня хорошо знает, еще по премии Ленинского комсомола. Я, правда, его как-то чуть в инфаркт не вогнал в присутствии членов Политбюро, но об этом разговор отдельный. Короче, их надо заинтересовать этими компьютерными конференциями, они опубликуют в своем журнале как очередную яркую победу советской науки, а там уж победителей не судят. В уголовном порядке, по крайней мере.
Так и вышло. Пришел я к Г.К.Скрябину, рассказал. Он вызвал Зудова, и они порешили, что это будет материал, свидетельствующий об очередной яркой победе советской науки. А что - без нас-то американцы со шведами ведь не справились... И потом: тот факт, что СССР на равных участвует в международных компьютерных конференциях, тоже о многом говорит. Знай наших!
Написал я статью (прилагается). Прислали фотографа, а компьютер сфотографировали у нас на кафедре МГУ. И отредактировали мой текст, вставив, что это в МГУ якобы идет подготовка к очередному сеансу компьютерной конференции. Но тут уж я не стал бороться, нехай буде.
Направили статью на утверждение в ГКНТ. Ну, думаю, была не была.
Звонит Зудов, опечален. Зарубили, говорит, твою статью. Говорят, массам об этом знать ни к чему.
Попросил я у него телефон тех, кто зарубил, звоню в ГКНТ сам. Буду, думаю, ваньку валять, и им же прикидываться. Спрашиваю про статью. "А вы кто такой", - спрашивают. - "Автор", - говорю. - "Нет, - говорят, - мы с авторами не разговариваем. Так что прощайте". - "Постойте, - говорю, и начинаю того самого ваньку валять. - Я, - говорю, - не только автор, но и участник этих самых компьютерных конференций, что в статье описаны. А вы статью запрещаете. Может, я что не так делаю? Может, совет какой дадите? Вы же там люди знающие..."
Смягчился цензор. "С компьютерами, - говорит, - дело ваше. Это не наш вопрос. А вот массам это знать не надо". - "Что ж так?" - спрашиваю. - "А так, - говорит. - Что, если все захотят? Что тогда будет?"
"Ну, - говорю, - с этим просто. Вы же про космос там публикуете, не опасаясь, что все захотят. И то, для космоса надо медкомиссию пройти, так что всех не пропустят. И еще, публикуете же вы там про остров Пасхи, к примеру? И опять, не могут все туда захотеть, потому как билет туда надо купить, за валюту. То есть имеют место объективные факторы, что массы захотят, но не смогут. Так же и с компьютерными конференциями. Захотеть - мало. Надо компьютер для начала купить, а с ними у нас сами знаете, как. И потом, за вход в сеть надо той же валютой платить, которой опять же нет. Так что это только для отдельных людей, а кому там можно или нет - решение приниматься будет, кем - сами знаете. А для Советского Союза эта публикация будет полезной. Сами знаете, как мы в мире по компьютерам отстаем. Вам-то это я сказать могу..."
Подумал цензор и говорит: "В логике вашей есть резон. Мы тут еще подумаем".
Думали они около года, но в итоге запрет сняли, и статья вышла в 1985-м. Естественно, в несколько адаптированном виде.
После выхода статья была перепечатана в ряде советских журналов (Знание-Сила, Наука и Жизнь, Вестник Академии наук СССР и нескольких других), затем последовала (в 1988 году) передача по первому каналу Центрального телевидения, посвященная компьютерным конференциям. Это стало возможным опять же благодаря случаю. А именно тому, что в конце 80-х годов я, отвлекаясь от своей основной работы в АН СССР, вел научные передачи по ЦТ, под названием "Наука: теория, эксперимент, практика". И уж понятно, что не пропустил такой возможности окончательно легализовать компьютерные коммуникации, выступив в этой передаче не только как ведущий, но и как исполнитель.
Примерно тогда же, в 1987 году, меня наконец выпустили в США, где я приобрел свой первый личный компьютер и установил его в своей квартире в Олимпийской деревне в Москве. Модем мне подарили во ВНИИПАСе. Сейчас трудно поверить в то, что компьютер был XT 080 (с памятью в 30 MB), а модем - со скоростью 360 baud, который я, впрочем, скоро заменил на 720 baud. Каждое утро, вскакивая с кровати, я набирал телефон связи во ВНИИПАС, через который и выходил в международные компьютерные сети. Именно так я поддерживал ежедневную связь со своей лабораторией в Гарварде, ставил там эксперименты, обсуждал новые экспериментальные данные. Так же обсуждал и детали последующего отъезда к ним на работу, что произошло в 1989-м.
Все эти публикации и передачи в итоге привели к относительной и постепенной легализации е-мейлов в СССР. В 1991 году Союз развалился, и остальное - уже история. Могу только отметить, что в дни печально известного путча в августе 1991 года, когда средства массовой информации в СССР были поначалу заблокированы, е-мейлы были единственным средством информации, немедленно достигшим Запада. Эту историю я слышал не раз, и если она действительно достоверна, то мне будет простительно немножечко гордиться.
Под занавес - несколько слов признательности
Автор безмерно благодарен Всемирной Академии наук и искусств и ее тогдашнему Президенту Карлу-Горану Хедену (Стокгольм), кто пригласил меня в 1982 году принять участие в первой международной компьютерной конференции, помог в спонсировании (фактически, оплате из международных фондов) моей деятельности в международных компьютерных сетях на протяжении последующих нескольких лет, в итоге чего я был избран - в 1989 году - действительным членом этой Академии. Я также признателен Стокгольмскому университету (Швеция) и университету Гуэлф (Канада) за использование их компьютерных систем в 1982-86 и 1986-89 г.г., соответственно. В 1989 году я уже мог использовать сеть SFMT (San Francisco - Moscow Teleport), что само по себе знаменовало наступление новой эпохи, эпохи перестройки и приближающегося конца Советского Союза. Я также благодарен профессору Олегу Смирнову, директору ВНИИПАС, который сделал возможным мою работу в международных компьютерных сетях - и не только в техническом отношении. Я искренне верю, что он фактически прикрывал меня все эти годы, так как по советским понятиям моя бесконтрольная многолетняя деятельность по несанкционированному выходу за рубеж через компьютерные сети была совершенно противозаконной.
Те, кто жили при тоталитарном режиме, понимают, что я имею в виду. Поскольку директор Смирнов знал о моей активности, и не только знал, но и регулярно подписывал мне пропуск в его режимное заведение на протяжении нескольких лет, хотя по долгу службы наверняка был обязан "сдать" меня в соответствующие инстанции, - я ему глубоко признателен.
Фото оригинала статьи находится . Одно место в статье ложно. Последнее фото (на стр. 89) гласит: "Подготовка к очередной телеконференции ведется в одном из вычислительных центров МГУ". Это - неправда. Компьютерные конференции в середине 1980-х годов в Союзе проводились только из ВНИИПАС, и затем из моей квартиры, как описано выше. Эта фотография и подпись к ней были одними из условий опубликования статьи. А фото было сделано на кафедре химической энзимологии МГУ, на которой я провел много лет.
Естественно, современному читателю статья может показаться примитивной. Однако, прошу обратить внимание на следующую деталь. В одном месте статьи (третий абзац от начала) я скопировал фактический текст с экрана моего компьютера в 1983 году (и добавил реальную конференцию "Биоэнергия-85" чтобы несколько осовременить статью, поскольку она была опубликована в 1985 г.). Сообщение базового (mainframe) компьютера гласило: "В телесистеме работают еще пять человек". Действительно, в те времена компьютер при его включении он-лайн оповещал, сколько еще пользователей в данный момент подключены к данному серверу. В 1983 году в Европе существовал ОДИН основной сервер для "широкого" (по тем временам) пользования, который находился в Стокгольмском университете. Иначе говоря, в тот конкретный момент ТОЛЬКО ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК в Европе работали в компьютерных сетях одновременно со мной. В начале 1984 года в Европе было всего 380 пользователей международных компьютерных сетей, и можно было получить распечатку всех их имен, дав соответствующую команду компьютеру.
В МОДУ ВХОДЯТ ТЕЛЕКОНФЕРЕНЦИИ
Опубликовано в НАУКА В СССР, 1985, No. 6, pp. 84-89.
Доктор химических наук профессор А.А. КЛЕСОВ - специалист в области биохимии и биотехнологии, заведующий лабораторией углеводов Института биохимии им. А.Н. Баха АН СССР, Лауреат премии Ленинского комсомола и Государственной премии СССР.
Поразительные перемены происходят в области передачи информации, вызванные сочетанием современных систем связи и ЭВМ. Специалисты полагают, что к концу нынешнего века любой ученый, где бы он ни находился, сможет мгновенно и без всяких усилий установить контакт с любым другим исследователем. Мечта или фантастика? Нет, самая настоящая реальность! Научные телеконференции уже сегодня позволяют их участникам, не покидая стен своих учреждений, свободно обмениваться мнениями у экранов дисплеев.
Ставлю на рабочий стол портативный чемодан размером с портфель-"дипломат" и открываю крышку. Передо мной - клавиатура типа обычной пишущей машинки и телеэкран-дисплей, который загорается зеленоватым светом, когда компьютер соединяю с обычной телефонной сетью. (Современный уровень электронно-вычислительной техники позволяет ныне осуществить такую стыковку). Набираю на клавиатуре определенный набор цифр, и на экране на нескольких языках высвечиваются слова: "Вас приветствует базовый компьютер. На каком языке будете говорить?" Поскольку предстоит "беседа" с англоязычными коллегами, касаюсь буквы "е" - первой буквы слова "english". И диалог идет: "Добро пожаловать. Пожалуйста, наберите Ваше имя". "Будьте добры, Ваш абонентский индекс". "Благодарю Вас. Подождите несколько секунд"... "Спасибо, все в порядке".
Телеэкран покрывается строчками. Что же нового для меня накопилось в памяти базового компьютера со времени предыдущего "сеанса связи"? "Для Вас: четыре не прочитанных Вами письма, три сообщения с конференции "Биоконверсия природных ресурсов", пять - с конференции "Английский язык", 24 - "Обмен мнениями", два - "Биоэнергия-85", шесть - "Опыт работы в компьютерных конференциях". Всего - 44 непрочитанных сообщений. В телесистеме работают еще пять человек. Что Вы предпочитаете сделать? Прочитать письмо; присоединиться к определенной конференции (какой?); послать телеписьмо; прекратить связь; что-либо другое?" (Ученый может подключиться к любой из более 200 проходящих одновременно и не имеющих перерывов в работе научных телеконференций - прим. ред.).
Несложно вообразить, что те пять человек находятся сейчас в любой из шести частей света. Гораздо труднее поверить, что они могут завести серьезный научный разговор, даже острую дискуссию, выполнив лишь нехитрые манипуляции на компьютере.
А посредники в этом - специальные базовые ЭВМ, размещенные при крупных исследовательских центрах. Они обладают гигантской памятью, способны хранить сотни тысяч сообщений, поступающих одновременно от нескольких тысяч абонентов, и пересылают по требованию последних научную информацию в любой институт или лабораторию, включенные в эту систему. Сама же связь осуществляется по обычным телефонным или космическим каналам так же, как, скажем, из Москвы мы говорим с Хабаровском или Нью-Йорком. Текст, переданный одним "абонентом" на имя другого или в адрес определенной конференции и направленный в базовый компьютер, остается в его памяти и извлекается ученым в любое удобное для него время. Можно "подключаться" раз в день, неделю, месяц и т.д., в зависимости от того, на какой объем информации рассчитываете и насколько срочны сообщения, которые ожидаете. В этом - принципиальное отличие "бесед" через компьютер от телефонных, когда все участники должны находиться одновременно у своих аппаратов. Но не только в этом. Компьютер подобного типа обычно снабжен печатающим устройством, и после завершения сеанса от него получают полную стенограмму как собственных, так и чужих сообщений в машинописном виде и в любом количестве экземпляров. Наконец, на экране дисплея легко изобразить схемы, графики и затем "переслать" их коллегам для последующего анализа. Во время Всемирной телеконференции (о ней еще пойдет речь), совпавшей с рождественскими днями, ее участники даже сопровождали научные сообщения изображениями новогодних елок, горящих свечей, бокалов с шампанским.
Конечно, техника, сколь совершенна бы она ни была, не способна полностью заменить личные контакты. Общение ученых, неформальные дискуссии, живой обмен мнениями на научных форумах необходимы. Однако в ряде случаев телеконференции целесообразнее.
Ежегодно по многим разделам современной науки созывают симпозиумы, совещания и т.п., зачастую проходящие в одно время. На всех или даже на большей части таких встреч, особенно международных, побывать нереально - нет ни времени, ни средств: размеры членских взносов для участия в них достигают нескольких сотен, а иногда и тысяч долларов.
С эпохой телеконференций появляется завидная возможность обсудить актуальные проблемы науки и техники без отрыва от основной работы и, главное, - в удобное время.
Автор настоящей статьи регулярно участвует в полутора десятках телеконференций по различным темам. В европейской телесистеме, куда входит Советский Союз, самая крупная из них - "Обмен мнениями", где работает около 400 человек и передано уже около 2 тысяч сообщений, на втором месте - "Английский язык" - около 200 абонентов и около 500 сообщений, затем идет "Биоконверсия" - около 100 абонентов и свыше 700 сообщений.
По определенной команде ("Список конференций") компьютер выдает на экран и в печать названия всех "теле", которые были организованы ранее, и заодно информирует о числе участников в каждой из них, количестве сообщений. Чтобы включиться в работу, необходимо набрать на клавиатуре название нужной конференции и компьютер ответит: "Вы не являетесь участником этой конференции. Хотите ли Вы им стать? Да; нет". После такой подсказки остается набрать "Да", и на экране - следующая запись: "Вы - участник конференции такой-то, для Вас столько-то непрочитанных сообщений".
Затем новый вопрос: "Что Вы предпочитаете? Читать все сообщения подряд; определенные; только последние - сколько?" После вашей команды на дисплее появляется текст и его порядковый номер. По нему всегда можно извлечь информацию из памяти компьютера, узнать имя и фамилию ее автора, дату и час отправки сообщения в ЭВМ, ключевые слова для поиска.
В общем как на обычном симпозиуме, где ученый в аудитории публично задает вопросы докладчику или выступает сам, или обсуждает проблему в кулуарах. Только на телеконференции с заметным преимуществом: можно быстро "перелистать" на дисплее текст доклада, набрать на клавиатуре фамилию "выступавшего" и выразить интерес к его материалу, попросить оттиски соответствующих работ и т.п.
Основательная "телепроба" произошла в конце 1983 года, когда было решено провести Всемирную телеконференцию "Биоконверсия лигноцеллюлозы для получения топлива, пищевых продуктов и кормов", которая не имела бы перерывов в работе.
Тема выбрана потому, что разработка метода биоконверсии, биопревращения растительных материалов или их отходов (лигноцеллюлозы) в полезные продукты - сахар, спирт и т.п. - сейчас волнует многих иследователей и технологов всего мира. Ежегодно на планете происходит естественный прирост растений, в которых содержится более 100 миллиардов тонн целлюлозы. Использование человеком части этого сырья приводит к накоплению значительного количества целлюлозо-содержащих отходов - неисчерпаемого источника энергии и пищи, необходимых человеку. Однако проблема состоит в том, как с помощью природных биокатализаторов-ферментов рациональнее получать из них ценные продукты (См: И.В. Березин, А.А.Клесов. Ферменты атакуют целлюлозу. - Наука в СССР, 1981, № 3). Телеконференция должна была обсудить реальные возможности метода, отобрать лучшие варианты и оригинальные подходы, решить спорные вопросы, а также выявить научно-организационные и технические проблемы проведения "компьютерных собраний".
Среди ее организаторов - ООН и специализированные учреждения типа ЮНЕСКО. Председателями советского Оргкомитета телеконференций были назначены: директор ВНИИ прикладных автоматизированных систем (ВНИИПАС) Государственного комитета СССР по науке и технике, профессор О.Л. Смирнов и директор Института биохимии им. А.Н. Баха АН СССР, член-корреспондент АН СССР И.В. Березин (Ведущим этого мероприятия от СССР стал автор статьи - прим. ред.).
Всемирная телеконференция по биоконверсии, успешно проводившаяся в нашей стране с терминалов ВНИИПАС, состояла как бы из трех этапов. В ходе первого, подготовительного (с марта по декабрь 1983 года), были организованы непрерывные международные компьютерные встречи под названием "Планирование телеконференций по биоконверсии", на которых составлялись программа и вопросы к ней, определялись страны-участницы, технические детали и т.п. Параллельно с этой работой на базовый компьютер уже поступали первые научные сообщения и тут же обсуждались специалистами в области микробиологии, биохимии, биотехнологии.
В декабре начался второй этап - по сути дела, основная часть конференции. В советскую группу вошли 12 человек (ведущие специалисты по биоконверсии из институтов АН СССР и академий наук ряда союзных республик, Главмикробиопрома и Минвуза СССР). Во многих городах страны, где работают специалисты по биоконверсии, в этот период были организованы дискуссионные коллективы, объединенные междугородной телефонной связью с главной советской группой. О том, насколько это оказалось плодотворным, говорил Карл-Горан Хеден, директор центра ООН по микробиологическим исследованиям в Стокгольме - главного организатора Всемирной телеконференции по биоконверсии: "Лично я нахожу, что наиболее интересная часть дискуссии имела место между участниками из Западной Европы и Северной Америки, с одной стороны, и советскими учеными - с другой. В ходе декабрьской телеконференции мы убедились, как исключительно эффективно действовала группа в Москве".
Великобритания была представлена 34 специалистами; США и Канада - 26; Швеция - 11; ФРГ - 7; Италия, ГДР и Филиппины - четырьмя специалистами каждая. А от Финляндии, Гватемалы, Японии, Таиланда, Люксембурга, Дании, Бразилии, Новой Зеландии - по одному представителю. Почти все абоненты - более 100 человек - выходили на связь ежедневно. В день поступало в среднем около 100 сообщений-"докладов" и публичных комментариев к ним.
Во время дискуссии эксперты обменивались мнениями по заранее подготовленным вопросам. Предпочтение отдавалось коллективной точке зрения, которая вырабатывалась тут же у терминалов. Речь шла, например, о проблемах генетической инженерии ферментов, превращающих целлюлозу в сахар и жидкое топливо; разработках установок для получения биогаза из отходов промышленности и сельского хозяйства; культивировании съедобных высших грибов на лигноцеллюлозных отходах; создании международной системы хранения и обмена штаммами микроорганизмов; вопросах организации работ по биоконверсии в развивающихся странах и многих других.
Всемирная телеконференция позволила ученым из общего потока новостей "выхватить" наиболее важные, причем оперативно. Вот два важных качества, выделяющих телеконференции из множества других способов общения в мире науки. Телесообщения представляли собой "моментальные" публикации, нередко созревшие в ходе дискуссий. Эти "публикации" облетали планету, минуя долгий путь подготовки статьи, отправки ее в печать, рассмотрение в редакции, рецензирование, набор, корректуру и т.д.
Невозможно упомянуть обо всех контактах, возникших на телеконференции. Вот несколько из массы типичных. Доктор Т. Куимио из Филиппинского университета сообщил о работах по выращиванию съедобных грибов на отходах древесины и рисовой соломе и завершил сообщение так: "Я обращаюсь к научной общественности с просьбой помочь нам увеличить выход грибов. Принимаются любые комментарии или советы". Тут же ответ из Италии от профессора Джиованнози: "Мы прочитали сообщение Т. Куимио с большим интересом и хотим выяснить, нет ли в изучаемых Вами растительных материалах веществ, подавляющих активность ферментов, в свою очередь, способных стимулировать рост грибов. Мы, биохимики, предлагаем сотрудничество в исследовании этих веществ и готовы изучать вопрос в нашем институте в г. Виттербо".
Призыв из Шведского сельскохозяйственного университета, факультет микробиологии: "Очень хочу знать, кто работает по вопросу получения метана из торфа? Бо Свенссон".
Профессор Марри Му-Янг (руководитель смешанной американо-канадской группы) - на третий день телеконференции: "Предполагалось, что я выступлю с обобщением прошедшей части дискуссии по технологии ферментации. Но не могу вклиниться, поскольку дискуссия продолжается плотным потоком и дискутанты, похоже, не могут остановиться. Подожду до завтра".
Из ГДР в СССР: "Какой, по вашему опыту, метод предобработки лигноцеллюлозных материалов более эффективен: парокрекинг или обработка щелочью? Академик Рингпфайл"...
Из Швеции в СССР: "Аркадий, как влияют ингибиторы, образующиеся после парового взрыва лигнина, на ферментативный гидролиз целлюлозы?"
Из СССР в Таиланд: "Привет, Джирапон! Попытайтесь измерить адсорбцию ферментов на целлюлозе, методика опубликована в советском журнале "Биохимия" за 1983 г., № 3, стр. 369. Результат эксперимента и будет ответом на Ваш вопрос"...
Только родившись, телеконференция перешла на язык неформального общения. Передает профессор Карлос Рольц, директор Центра ООН по микробиологическим исследованиям в Гватемале: "Если бы я мог думать, как микроб (часто пытаюсь, но пока как следует не получается), я бы очень не хотел попасть в ферментер. Помимо больших сдвиговых нагрузок, что само по себе неприятно, в нем в качестве продукта питания всего лишь разбавленная суспензия целлюлозы. Чтобы съесть ее, я должен буду произвести массу ферментов и разослать их вокруг со следующим напутствием: идите и пытайтесь прикрепиться к целлюлозным волокнам, а производимые вами сахара я ассимилирую. Но делайте это быстро, а не то я буду голодать".
Джонатан Ноулс, английский ученый, ныне ведущий исследования в Финляндии, сделал сообщение "Клонирование целлюлаз". С помощью методов генетической инженерии, рассказал он, мною на базе дрожжей синтезирован новый гибридный микроорганизм, растущий на соломе и перерабатывающий ее сразу в спирт, минуя промежуточную стадию превращения целлюлозы в сахар. Полученный спирт можно далее использовать, например, как жидкое топливо.
Сразу же после сообщения профессор Ноулс (по каналам телеконференции) получил от советских ученых приглашение прочесть доклад на готовящейся в то время 16-й конференции Федерации европейских биохимических обшеств в Москве (См. Форум биохимиком планеты. - Наука в СССР, 1985, № 4 - прим. ред.). Его выступление о значительном научном достижении вскоре состоялось.
